Председатель КНР Си Цзиньпин даст ответ на вызов Пентагона. Фото Reuters

Председатель КНР Си Цзиньпин прибавил к своим многочисленным должностям еще одну - главы комиссии по интегрированному гражданскому и военному развитию. Название мудреное. Но суть состоит в том, что китайское руководство намерено покончить с монопольным положением военно-промышленного комплекса. Государственные оборонные и передовые гражданские предприятия должны быть объединены в одну связку. Наблюдатели в Гонконге утверждают, что Китай хочет создать фирмы наподобие Boeing и Lokheed Martin в США.

Пекин решил перетряхнуть устаревшую бюрократическую систему управления производством вооружений. Но комментаторы в Гонконге предупреждают, что реформа натолкнется на противодействие групп, монополизировавших оборонную промышленность, и сложности с передачей прав на интеллектуальную собственность.

За создание новой комиссии давно ратовал Сюй Цзэнпин, член Народного политического консультативного совета, бизнесмен, а в прошлом звезда баскетбола. «Я думаю, нужно сначала позволить государственным предприятиям и частным компаниям дополнять преимущества друг друга. А сам процесс демонополизации государственной оборонной промышленности займет долгое время», – сказал Сюй газете South China Morning Post. Тем не менее конечная цель – сформировать более компактную и эффективную систему военного производства, ориентируясь на опыт таких гигантов США, как Boeing и Lokheed Martin.

Однако Ричард Бизингер, военный эксперт в школе международных исследований в Сингапуре, сомневается в том, что Китай будет в состоянии развить военно-промышленный комплекс, подобный американскому. Китайские государственные оборонные компании хотят внедрить рыночные начала в свою деятельность, но они сильно зависят от поддержки правительства. Бизингер привел в пример Коммерческую авиационную корпорацию Китая, которая принадлежит государству. Она неудовлетворительно выполнила свою работу с коммерческими самолетами ARJ21 и C919. Эта компания, по словам эксперта, останется маленькой и будет строить несколько гражданских самолетов, которые, в свою очередь, будут продаваться в основном китайским авиалиниям.

Препон на пути интеграции военной и гражданской промышленности много. Но нужно иметь в виду, что китайское руководство придает этой проблеме первостепенное значение. Недаром комиссию возглавил не кто иной, как Си Цзиньпин, сказал «НГ» ведущий научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН Василий Кашин.

«Интеграции военного и гражданского производства и раньше придавалось большое значение. Когда начали проводиться экономические реформы, шла передача технологий из оборонного ведомства в гражданскую сферу. Тогда ряд компаний в области автостроения, электроники выросли из предприятий ВПК. В то время как конверсия в России провалилась, в Китае она сработала. Например, заводы, выпускающие по 2 млн автомобилей в год, были раньше предприятиями ВПК», – сказал эксперт.

А сейчас пошла обратная тенденция – передача технологий из гражданского сектора в военный. Причем проблема интеграции двух секторов в Китае поднята на самый высокий уровень. Ведь Си Цзиньпин – и председатель Центрального военного совета, и главнокомандующий вооруженными силами.

Тут сказывается традиция: в Китае создано немало других межведомственных структур, отвечающих за координацию политики в важных вопросах. По словам Кашина, иногда такие руководящие группы имеют небольшой аппарат, а иногда разрастаются и превращаются в настоящие госорганы.

В данном случае создан постоянный орган. Видимо, это связано с тем, что сделал Пентагон. Он еще в 2014 году начал реализовывать новую оборонную стратегию, которая называется третьей офсетной стратегией. Пентагон открыл специальное представительство в Кремниевой долине. Сотрудники военного ведомства ориентированы на интеграцию военных и гражданских разработок. Упор делается на искусственный интеллект, робототехнику, 3D-печать. Цель – добиться подавляющего превосходства над Китаем. И вот Китай реагирует на этот вызов в духе своих традиций, считает эксперт.

Состязание между китайскими и американскими оборонщиками идет как бы в тени. Но, по сообщению интернет-газеты AsiaTimes, администрация Дональда Трампа обдумывает план, как наказать китайскую военную машину за экспансию в Южно-Китайском море и других регионах. Одним из элементов этого «наказания» станет свертывание контактов между сотрудниками военных ведомств двух держав. При Бараке Обаме обмен поездками и взаимные визиты военных кораблей приняли регулярный характер.

изменение, превращение, преобразование в различных областях. До 70-х годов XX века термин обычно употреблялся применительно к конверсии валюты, займов, некоторых лингвистических, физических, производственных (металлургических) и других процессов.

В конце ХХ века все чаще стал использоваться применительно к преобразованиям в военной области (военная конверсия) и особенно в области военной экономики и оборонного производства. В этом смысле термин «военная конверсия» по существу является синонимом термина «военная реформа», а поэтому его включение в действующую терминологию может только внести путаницу.

Позитивное изменение общественно-политической и военно-политической обстановки в мире, необходимость преодоления негативных социально-экономических тенденций, опасность бесконтрольного отношения человека к природе выдвинули перед человечеством проблему глобальной конверсии, охватывающую все сферы жизни человеческого общества в масштабах всей планеты и околоземного пространства.

Отличное определение

Неполное определение ↓

КОНВЕРСИЯ

от лат. conversio - превращение, изменение) - политика принципиального изменения военной, милитаризационной структуры общества. Конверсия захватывает самые широкие сферы общественной жизни. К ним следует отнести политическую, экономическую, социальную, образовательную, культурную, потребительскую и другие.

Противостояние между капитализмом и социализмом породило невиданный в мире уровень милитаризации. Основная тяжесть милитаризма легла на плечи населения СССР. Можно сказать, что социализм в России позволил осуществить за несколько десятилетий промышленную революцию. В то же время это была индустриализация, ориентированная на милитаризм. Сверхмилитаризация соцлагеря была вызвана двумя причинами: реакцией капиталистического окружения на новые общественные отношения и сверхэксплуатацией населения, которая для своего оправдания требовала обстановки "военного лагеря".

После развала социализма в обществе возникла новая ситуация, породившая цепь проблем. Для создания рыночных отношений необходимо преодолеть сверхэксплуатацию рабочей силы, чтобы обеспечить общество полноценным качественным трудом. Без сокращения военных расходов эту задачу решить нельзя. В то же время сокращение военных расходов, проведение глубокой демилитаризации, в свою очередь, нуждается в громадных затратах. Сложилась очень сложная ситуация. Один из центральных моментов демилитаризации - необходимость перевода "оборонной" промышленности на мирные рельсы. В СССР значительная часть промышленных мощностей обслуживала военную сферу. До сих пор мы не знаем точных пределов этого явления.

Отрицательная роль милитаризации заключается в том, что промышленность, работающая на нее, для потребления народа не дает ничего, а сама является прожорливейшим потребителем материальных, духовных благ и труда. Таким образом, для бывшего СССР проблема конверсии была одной из самых важных.

В процессе рыночного реформирования это противоречие приобрело еще большую актуальность для России и других стран бывшего социализма. В 1992 г. был принят закон "О конверсии оборонной промышленности в Российской Федерации". Этот закон основывался на ряде принципов. Во-первых, конверсию планировалось осуществить при сокращении бюджетных расходов на производственную деятельность в оборонном комплексе. Высвобождающиеся мощности предполагалось привлекать к реализации приоритетных государственных целевых программ социально-экономического характера. Во-вторых, современные технологии ориентировались на производство продукции, которая могла бы конкурировать на международном рынке. Задачи поддержания обороноспособности России должны были решаться за счет средств военного бюджета. В-третьих, в законе была предусмотрена полноценная социальная защита работников этой сферы в соответствии с законодательством России.

Мировая практика конверсионных мероприятий позволяет сделать вывод, что это очень дорогой и длительный процесс. Это связано с высокой специализацией данного производства, которое очень трудно перестроить на другой вид продукции. Видимая простота конверсии и у нас обернулась совсем по-иному. На практике оказалось, что армия и сфера ВПК (военно-промышленного комплекса) в условиях сокращения вооружений и конверсии требуют еще больших затрат, чем при их традиционном использовании. Сокращение бюджетных ассигнований на проведение конверсии оказалось неоправданным. С другой стороны, у России в настоящее время средств на эти программы просто нет. Это привело к фактическому свертыванию производства в оборонном комплексе. Масса работников стала фактическими пенсионерами на содержании у государства. Российское государство попало в ситуацию пока неразрешимую: для того, чтобы осуществлять реформы на рыночной основе, необходимо экономическое воспроизводство сделать рентабельным, а его подавляющая часть представляет собой ВПК.

Если ВПК не поддается конверсии, то его рентабельность возможна либо в условиях войны либо при превращении России в субъекта мирового рынка вооружений такого уровня, которые пропорционален объему ВПК. Как видим, ни политически, ни практически эти проблемы до сих пор неразрешимы.

Отличное определение

Неполное определение ↓

Хорошо помню время в конце 80-х - начале 90-х годов, когда тема конверсии была популярна. Тогда оказалось, что государство не может содержать весь ВПК, и оборонным предприятиям пришлось вместо военной пытаться выпускать товары народного потребления.

В чем заключается конверсия

В постсоветское время шутили, что тот завод выпускал ракеты - теперь кастрюли, этот выпускал танки - теперь детские коляски. Причем из того же самого металла.

Эти шутки где-то посередине между правдой и вымыслом. Дело в том, что военные заводы в большинстве узкоспециализированные. Их продукция предназначена для других таких же заводов и на гражданке никому не нужна.

Пример конверсии - завод Южмаш, который выпускал баллистические ракеты, а сейчас ракеты-носители для запуска спутников. На 80% завод переключился на гражданскую продукцию, но все равно еле выживает.

Зачем нужна конверсия

Возьмем завод, выпускающий гражданскую продукция, те же самые кастрюли. Предприятие покупает у поставщика металл за свои деньги, делает кастрюли, продает их. В результате:

• поставщик получает прибыль, платит с нее налог государству;
• завод продает продукцию, тоже платит налог;
• продукция расходится по магазинам, которые с продажи опять же платят налог;
• завод платит зарплату рабочим, с которой тоже выплачивается налог в пользу государства;
• и материалы, и готовую продукцию надо перевозить, а значит перевозчик получает прибыль, которой делится с государством.

Выпуск товаров народного потребления выгоден для страны. Без особых усилий в бюджет идет прибыль в виде налогов, не нужно заботиться о том, чтобы кормить рабочих. Куда не кинь - одни прибыли и экономия. Все при деле, все получают доход, и в первую очередь - государство.

Теперь возьмем военный завод. Перевозка материалов и готовой продукции, зарплата работникам, все расходы по содержанию предприятия - забирают деньги из бюджета страны. Военная промышленность по сути дармоеды, ярмо на шее государства.

Перефразирую Роберта Киосаки: "Гражданская промышленность кладет деньги в карман государству, военная - забирает их из кармана".

На протяжении современной (после окончания второй мировой войны) ис­тории человечество затратило на вооружение гигантские средства. Так, по оцен­ке экспертов, только с 1950 г. по 1990 г. общемировые расходы на военные цели составили примерно 20 трлн. долларов США. США ежегодно расходовали на эти цели до 300 млрд. долларов. (Реальная цифра военных расходов бывшего СССР составляла на рубеже 90-х гг., согласно данным Международного института стратегических исследований в Лондоне, 200-220 млрд. рублей в год.)

При этом доля военных расходов в валовом национальном продукте состав­ляла: в США - менее 6%, в ФРГ - около 3%, в Японии - 1%. Число занятых в военной промышленности достигало: в США - 3,35 млн. человек, в ФРГ -290 тыс. человек, в Швеции - 28 тыс. человек.

Следствием накопления конфликтного потенциала в развивающейся зоне (резкая поляризация доходов различных слоев населения, рост нищеты, соци­альной несправедливости, безработицы, хозяйственные диспропорции, издерж­ки «демонстрационного эффекта», коррупция, периодические военные столкно­вения как внутреннего, так и межгосударственного характера, пр.) явился весьма заметный рост военных расходов, который в ряде случаев мог принимать харак­тер и масштабы гонки вооружений.

Таким образом, складывалась парадоксальная ситуация: с одной стороны, это - экономические трудности и различные кризисные явления, усиление не­устойчивости хозяйственного роста, крайняя нужда в ресурсах для развития; с другой стороны, постоянно нарастающий процесс милитаризации экономики, выражающийся прежде всего в высоких темпах роста военных расходов и значи­тельном повышении доли его во всемирных тратах на вооружение, ничем не оп­равданное расточительство ресурсов. Так, с 1970 г. по 1985 г. удельный вес раз­вивающихся стран в мировых военных расходах возрос с 7,2 до 17,7%, а сумма достигла в середине прошедшего десятилетия 150 млрд. долларов США.

При этом исследователи проблемы рассматривают стремление многих неза­висимых государств к интенсификации расходов на вооружение как одно из се­рьезных, имеющих планетарное значение последствий их слаборазвитости.

Следует иметь в виду, что рост военных расходов выступает первой и наибо­лее четко определяемой формой милитаризации в развивающихся странах. В Африке, например, только в период 80-х годов военные расходы выросли в 2 раза. Их удельный вес в валовом национальном продукте стал зачастую выше, чем в развитых странах.

При этом в Латинской Америке военные расходы по сравнению с недавним прошлым несколько сократились, что объясняется превращением военных ста­тей в тяжкое бремя для хозяйства стран региона. Это фактически признали ли­деры многих латиноамериканских стран, подписав декларацию в поддержку сба­лансированного сокращения военных бюджетов и выделения из сэкономленных таким образом средств дополнительных ресурсов для социального и экономиче­ского развития своих стран.

В Азии в конце текущего столетия сложилась весьма пестрая картина, в ко­торой преобладает тенденция к росту военных ассигнований: в одних странах -под воздействием агрессивной политики реакционных сил, поощряемых внеш­ними силами, в других - как противодействие этой политике для обеспечения собственной безопасности.

Как известно, растущие военные расходы оказывают прямое негативное воз­действие на государственный бюджет. Тем более, что рост удельного веса военных расходов в бюджетах развивающихся стран происходит одновременно с резким со­кращением его доли, используемой на образование и здравоохранение, то есть на развитие тех сфер социального обслуживания населения, в которых такие страны испытывают особенно острую нужду. При этом страны с наименьшим националь­ным доходом на душу населения, как правило, выделяют на военные отрасли большую часть своего бюджета, чем промышленно развитые государства. Очевид­но, что именно на рост военных расходов ложится главная ответственность за воз­растание бюджетных дефицитов, что затем вызывает усиление инфляции, приво­дящей к тяжелым экономическим и социальным осложнениям.

В связи с тем, что в некоторых развивающихся странах госбюджет не выдер­живает тяжести военных расходов, предпринимаются попытки перевести воору­женные силы на своеобразное «самофинансирование» (использование доходов от продажи старого снаряжения, техники и оборудования), создающее иллюзию независимости увеличения реальных военных расходов от состояния экономики страны. Но эти меры не в состоянии реально уменьшить тот ущерб, который на­носится непроизводительной тратой материальных и финансовых ресурсов на военные нужды.

Необходимо также иметь в виду, что негативное воздействие военных расхо­дов на экономическое развитие страны может проявляться не только непосред­ственно, единовременно. Оно, как правило, приобретает длительный характер. На современном этапе экономике многих развивающихся стран приходится рас­плачиваться за чрезмерные военные расходы прошлых лет. Неизбежный спут­ник милитаризации - государственный долг - остается в наследствона долгие годы после выхода из строя устаревшей военной техники. Нынешнее поколение людей страдает не только от текущих военных трат, но и от тех, которые произ­водили прежние власти. А продолжая наращивать военный сектор сегодня, пра­вительства обрекают на экономические бедствия будущие поколения населения своих стран.

Кроме того, милитаризация извращает сущность научно-технического про­гресса в современном обществе, обращая высшие достижения человеческого ин­теллекта на создание все более мощных и совершенных средств уничтожения людей. Научно-технический прогресс определяет такие сдвиги в самой структу­ре военного хозяйства, которые повышают удельный вес расходов на техничес­кое обеспечение по сравнению с расходами на содержание личного состава во­оруженных сил.

Понятно, что для развивающихся стран это создает дополнительные экономи­ческие трудности, так как основная часть технического обеспечения их вооружен­ных сил представляет собой «импортный компонент» их военного потенциала. Так, общая сумма импорта вооружений и военных материалов развивающимися страна­ми с 60-х по 70-е годы увеличилась в 4 раза, а на нынешнем этапе этот показатель еще более возрос. В эти страны направляется до 3/4 всего оружия, поступающего на мировой рынок. По расчетам журнала «Саут», на задолженность, связанную с импортом оружия, приходится до 1/4 всего внешнего долга развивающегося мира (возможно, даже больше, так как многие материалы, используемые в военных це­лях или необходимые для расширения военного потенциала, во внешнеторговой статистике проходят по невоенным статьям: горючее для военных самолетов и иной боевой техники практически не отличается от нефтяных продуктов, предназ­наченных для невоенного использования). Рост импорта таких и подобных матери­алов, вызываемый увеличением их потребления в военных целях, официально не включается в военный импорт, хотя его воздействие на платежный баланс и на за­долженность ничем не отличается от импорта оружия.

Кроме того, импорт военных материалов подрывает процесс экономическо­го развития и ухудшает социальное положение населения, лишая развивающие­ся страны многих из тех импортных товаров, которые им необходимы.

Наконец, накопление оружия по импорту создает иллюзию военного могу­щества и возможности одержания легкой военной победы над своими соседями, что ведет к опасности развязывания разрушительных внутренних и межгосудар­ственных конфликтов. Сочетание тупиковой ситуации в разрешении социально-экономических проблем, накала внутренней социальной напряженности, эле­ментов крайнего авантюризма в руководстве какой-либо страны способно вызвать потрясения, являющиеся детонатором военных столкновений глобаль­ного масштаба.

Новые подходы к проблемам безопасности и сохранения мира, утвердившиеся в мировом сообществе со второй половины 80-х гг., поставили проблему перехода от экономики вооружения к экономике разоружения, или проблему конверсии воен­ного производства, которую можно определить как последовательный перевод ре­сурсов, производственных мощностей и людей из военной в гражданскую сферу.

Тем не менее необходимость и целесообразность конверсии не воспринима­ются однозначно, на пути ее осуществления появляются экономические и соци­альные барьеры.Так, около двух столетий продолжается спор о роли военного производства в развитии экономики. На протяжении длительного периода вре­мени прежде всего в странах развитой зоны создавалось и поддерживалось мне­ние о том, что средства, вложенные в военно-промышленный комплекс, стиму­лируют экономику, являясь стабилизатором рыночного спроса, обеспечивая загруженность производственных мощностей, создавая рабочие места, стимули­руя научно-технический прогресс.

Но, как уже было показано выше, в последние годы подтверждается все ши­ре, что военные расходы тормозят экономическое и технологическое развитие.

Согласно мнению американских ученых, такие расходы носят четко выражен­ный инфляционный характер, так как заработная плата работников оборонных предприятий, ведя к росту потребительского спроса, не способствует расширению предложения товаров и услуг, а, кроме того, военное производство отвлекает сы­рье и технических специалистов от гражданских отраслей. Существование же мо­нополизма военно-промышленного комплекса и гарантированный рынок сбыта снижают производительность труда, повышают издержки производства по сравне­нию с гражданскими отраслями экономики.

Как показывают современные исследования, конверсия не способствует и росту безработицы, поскольку на создание одного рабочего места в военном про­изводстве требуется больше (по некоторым подсчетам, в 4 раза) капитальных вложений, чем в гражданском производстве. Так, каждые 10 млрд. долларов со­здают на 40 тыс. рабочих мест меньше в военном производстве, чем если бы эти деньги были направлены в гражданские отрасли. Приводятся и такие данные: 1 млрд. долларов США расходов Пентагона на производство дает примерно 48 тыс. рабочих мест, а затраченная в сфере здравоохранения эта сумма создаст 76 тыс., а в системе образования - 100 тыс. новых рабочих мест.

Сложно отрицать, что разработка военной техники привела к появлению ряда технологических новшеств в авиации и других сферах жизни общества. Тем не ме­нее, по данным ООН, в мирных целях используется не более 1/5 исследований в военной технике. Если при этом учесть, что такими разработками, дающими эф­фективность лишь на 20%, занято 40% всех ученых и инженеров, то становится очевидным, что военные программы тормозят научно-технический прогресс.

Таким образом, становится очевидным, что переключение ресурсов на мир­ные цели отвечает жизненным интересам всех стран.

Специалисты считают, что использование лишь 10% мировых военных рас­ходов на решение глобальных проблем, организацию совместных международ­ных действий в этой сфере положили бы конец массовому голоду, неграмотнос­ти, болезням, позволили бы преодолеть нищету и отсталость сотен миллионов людей, предотвратить экологическую катастрофу на планете.

Тем не менее осуществление конверсии вызывает необходимость решения ряда проблем, поскольку конверсия связана со структурной перестройкой эко­номики. Предлагаемый перевод предприятий на выпуск гражданской продукции потребует, как считают эксперты, правительственной помощи по типу помощи компаниям, где происходит крупная модернизация производства. Другой не ме­нее важной является проблема повышения экономической эффективности воен­ной промышленности. Как уже подчеркивалось выше, привилегии в снабжении ее сырьем и материалами, завышенные издержки производства, гарантирован­ный сбыт продукции, высокий уровень монополизации приводят к получению неоправданно высокой прибыли в этих отраслях и к снижению конкурентоспо­собности на коммерческом рынке. Поэтому снижение уровня привилегий обо­ронных предприятий, которое началось в ряде промышленно развитых стран, является важным условием их выживания в рыночной экономике.

Подготовке условий для проведения конверсии способствует и процесс дивер­сификации, увеличение доли гражданского производства в деятельности оборон­ных предприятий. Это достигается не только посредством приобретения новых компаний, имеющих опыт работы в гражданских отраслях, но и направлением расходов на НИОКР в невоенные области.

Следует иметь в виду. что в России предполагается формирование в районах с высокой концентрацией конверсируемых военных производств технополисов и технологических парков с привлечением специалистов и инвестиций из других стран.

Несомненный интерес представляет экономический аспект разоружения.

В ходе его вскрылась проблема, которую пока не готовы решать ни США, ни Россия. Речь идет о дорогостоящих материалах, которые в перспективе могут стать неисчерпаемыми источниками энергии. Однако в настоящее время нет технологии превращения высокообогащенного урана в топливо для АЭС, поэто­му потребуются хранилища этого материала. Кроме того, программа ликвидации отравляющих веществ, уничтожения тысяч танков, орудий, бронетехники пред­полагает крупные расходы. Все это вызывает неоднозначные оценки конверсии во всех государствах, имеющих военное производство. Например, в США среди негативных аспектов конверсии на первое место выдвигают необходимость пе­ревода около 600 тыс. квалифицированных специалистов в производство с более низким уровнем технологии.

Тем не менее проведение конверсии уже дает результаты: доля граждан­ской продукции на оборонных предприятиях достаточно высока. Так, на рубеже 90-х гг. удельный вес выпуска отдельных товаров ВПК составлял: станки - 15%; установки для добычи нефти и газа - 32,4%; вычислительная техника - 85%; алюминиевый прокат - 93%; радиоприемники, телевизоры, видеомагнитофоны, швейные машинки, фотоаппараты - 100%; холодильники - 92,7%. Все это сви­детельствует о больших возможностях использования научно-производственно­го потенциала ВПК.

Специалисты полагают, что многие предприятия оборонной промышленности не пригодны для массового изготовления простых и дешевых изделий, поэтому технологические характеристики гражданских изделий должны соответствовать характеристикам конверсируемого производства. Это позволило бы сохранить на­учный и производственный потенциал, иметь минимальные затраты на организа­цию производства новых изделий, получить достаточную рентабельность. При проведении конверсии весьма важно правильно определить специализацию обо­ронных предприятий, что позволит выпускать конкурентоспособную продукцию.

Таким образом, в условиях проявления новых подходов к надежному обеспе­чению безопасности и сохранению мира вполне возможно перейти к широко­масштабному сокращению вооружений и вооруженных сил противостоявших ранее друг другу военно-политических блоков, а также рациональному проведе­нию конверсии военного производства.

Но проблемы оптимального использования всех видов природных, матери­альных и финансовых ресурсов связаны с не менее сложной проблемой сохране­ния среды обитания человека.

На международной выставке «Технопром» (г. Новосибирск) в июле текущего года был представлен доклад Экспертного совета Председателя коллегии Военно-промышленной комиссии РФ под названием «Диверсификация ОПК: как побеждать на гражданских рынках». Авторами доклада являются С. Д. Розмирович, Е. В. Манченко, А. Г. Механик, А. В. Лисс. В качестве экспертов привлекались Бочкарев Олег Иванович, заместитель председателя Коллегии Военно-промышленной комиссии Российской Федерации; российские экономисты, представители научных институтов и предприятий ОПК.

В докладе отмечается, что Государственные программы вооружений на 2007–2015 гг. и 2011–2020 гг. (ГПВ–2015 и ГПВ–2020 соответственно) дали толчок к масштабной модернизации оборонно-промышленного комплекса (ОПК), которая реализовывалась через ряд федеральных целевых программ (ФЦП) и, в первую очередь, федеральную целевую программу развития ОПК на 2011–2020 гг. Однако объемы госзакупок в рамках гособоронзаказа (ГОЗ) уже в ближайшей перспективе будут существенно уменьшены.
В своем ежегодном послании Федеральному собранию в декабре 2016 г. президент РФ Владимир Путин поставил задачу довести к 2025 г. долю гражданской продукции до 30% от общего объема производства оборонно-промышленного комплекса (ОПК), а к 2030-му - до 50%.
За время существования Советского Союза его ОПК пережил четыре конверсии: после Гражданской войны, после Великой Отечественной войны, во времена правления Никиты Хрущева и на закате Советской власти при Михаиле Горбачеве.
В новейшей истории России для управления процессом конверсии в 1992 г. был принят закон «О конверсии оборонной промышленности в Российской Федерации», а в правительстве началась разработка государственной программы конверсии на 1993–1995 гг. Оценивая конверсионные усилия правительства России после 1992 г., директор Института народно-хозяйственного прогнозирования РАН, академик Виктор Ивантер заметил, что на самом деле «после краха Союза никакой конверсии не было, была имитация, ОПК вместо конверсии просто перестали выдавать ресурсы».
В связи с этим представляется поучительным опыт тех зарубежных стран, которые в целом успешно провели диверсификацию своих военно-промышленных отраслей.
В докладе Экспертного совета анализируется позитивный опыт конверсии, осуществленной в США в 1984–1994 годах и в Китае после 1980 года.
Особый интерес для российского ОПК представляет опыт конверсии китайской военной промышленности. Далее мы предлагаем вниманию читателей сокращенный вариант соответствующего раздела доклада Экспертного совета.
Изначально военно-промышленный комплекс КНР создавался по «рецептам» ВПК СССР и во многом при его участии. Однако Китай на десятилетие раньше начал реформы национального ВПК и добился при этом, в отличие от позднего СССР, значительных результатов.
Китайское руководство в 1979 г. начало кардинальный пересмотр подходов к развитию национального военно-промышленного комплекса. В 1980 г. в стране работало почти две тысячи предприятий военной промышленности, на которых миллионы работников производили все виды обычного вооружения, а также ракетно-ядерное. Китай на тот момент обладал самым развитым военно-промышленным комплексом среди всех стран «третьего мира», уступая по уровню военного производства и военных технологий только СССР и странам НАТО. По разным оценкам, в 1970-е гг. до 65% средств, предназначенных в КНР на развитие науки, шло на исследования, связанные с военными разработками. При такой милитаризации армия и ВПК Китая были неизбежно вовлечены во все сферы жизни и экономики страны. Это была своеобразная конверсия наоборот, когда армейские части и военные предприятия, помимо прямых задач, занимались и самообеспечением продовольствием и гражданской продукцией. В рядах Народно-освободительной армии Китая (НОАК) насчитывалось несколько так называемых производственно-строительных корпусов и сельскохозяйственных дивизий. Служащие сельхоздивизий, кроме военной подготовки, занимались строительством каналов, посадками риса и выращиванием свиней в промышленных масштабах.
В 1978 г. гражданская продукция китайского ВПК составляла не более 10% от производства, за следующие пять лет эта доля выросла вдвое. Причем китайское руководство не ставило задачу провести конверсию быстро - за все 1980-е гг. намечалось довести долю гражданской продукции китайского ВПК до 30%, а к концу XX века - до 50%.
В 1982 г. для реформирования и управления ВПК была создана особая комиссия по науке, технологии и промышленности в интересах обороны. Именно на нее возложили задачи по конверсии военного производства. Почти сразу структура ВПК КНР подверглась радикальным изменениям. Ранее вся военная промышленность Китая была разделена на семь строго секретных «номерных министерств». Теперь же «номерные» министерства официально перестали скрываться и получали гражданские наименования.
Все эти рассекреченные министерства учредили свои торгово-промышленные корпорации, через которые отныне должны были развивать гражданские производства и торговлю этой продукцией. Так, Седьмое министерство, ставшее министерством космической промышленности, учредило корпорацию «Великая стена». Ныне это широко известная в мире China Great Wall Industry Corporation, одна из крупнейших компаний в области производства и эксплуатации коммерческих спутников Земли.
В 1986 г. в Китае была создана специальная Государственная комиссия машиностроительной промышленности, которая объединила управление гражданским министерством машиностроения, выпускавшим все индустриальное оборудование в стране, и министерством вооружения и боеприпасов, производившим все артиллерийские орудия и снаряды. Это было сделано для повышения эффективности управления национальным машиностроением. Отныне вся военная промышленность, обеспечивавшая многочисленную китайскую артиллерию, была подчинена гражданским задачам и гражданскому производству.
Дальнейшие изменения в структуре ВПК КНР произошли в 1987 г., когда многие созданные для ядерной войны предприятия «третьей линии обороны» в континентальном Китае закрыли или переместили ближе к транспортным узлам и крупным городам либо безвозмездно передали местным властям для организации гражданского производства. Всего местным властям передали свыше 180 крупных предприятий, ранее входивших в систему военных министерств. В том же 1987 г. несколько десятков тысяч работников министерства атомной промышленности Китая, ранее занятых в добыче урана, были переориентированы на добычу золота.
Однако первые годы китайская конверсия развивалась медленно и без громких достижений. В 1986 г. предприятия ВПК КНР экспортировали за рубеж чуть более 100 наименований гражданской продукции, заработав в том году 36 млн долларов.

Китайская конверсия шла одновременно с сокращением многочисленной армии. За десятилетие, с 1984 по 1994 гг., численный состав НОАК сократился примерно с 4 млн до 2,8 млн человек, в том числе на 600 тысяч кадровых офицеров. Были сняты с вооружения устаревшие образцы: 10 тысяч стволов артиллерии, свыше тысячи танков, 2,5 тысячи самолетов, 610 кораблей.
Широкомасштабная хозяйственная деятельность НОАК была разрешена и развивалась с начала 1980- х гг. в качестве подспорья национальной экономике. Помимо конверсии оборонных предприятий, постепенно переходивших на выпуск гражданской продукции, специфическая конверсия шла непосредственно в войсковых частях Народно-освободительной армии Китая.
В военных округах, корпусах и дивизиях НОАК, как грибы, возникали собственные хозяйствующие структуры, нацеленные не только на самообеспечение, но и на капиталистическую прибыль. Эти армейские хозструктуры включали сельскохозяйственное производство, производство электроники и бытовой техники, транспортное обслуживание, ремонтные услуги, сферу досуга (развитие аудио- и видеотехники и даже организацию армией коммерческих дискотек), банковское дело. Важное место заняли также импорт вооружений и технологий двойного назначения, торговля излишним и новым оружием со странами «третьего мира» - поток дешевого китайского оружия направлялся в Пакистан, Иран, КНДР, арабские государства.
По оценкам китайских и зарубежных аналитиков, годовой объем военного бизнеса КНР в его пиковый по масштабам и результатам период (вторая половина 1990-х гг.) достигал 10 млрд долларов ежегодно, а чистая ежегодная прибыль превышала 3 млрд долларов. Не менее половины этой прибыли расходовалось на нужды военного строительства, на закупки современных вооружений и технологий. По тем же оценкам, коммерческая деятельность НОАК в 1990-х гг. ежегодно обеспечивала до 2% объема ВВП Китая. Речь здесь идет не о конверсионной военной промышленности, а именно о коммерческой деятельности самой армии КНР.
К середине 1990-х гг. армия Китая управляла почти 20 тысячами коммерческих предприятий. По оценкам западных экспертов, до половины личного состава сухопутных войск, то есть более 1 млн человек, в действительности не являлись солдатами и офицерами, а были заняты в коммерческой деятельности, обеспечивали перевозки или работали за станками в войсковых частях, которые в сущности являлись обычными фабриками гражданской продукции. В те годы такие армейские фабрики выпускали 50% всех фотоаппаратов, 65% велосипедов и 75% микроавтобусов, производившихся в Китае.
Конверсия собственно военной промышленности к середине 1990-х гг. также достигла внушительных объемов, например, почти 70% продукции министерства вооружения и 80% продукции флотских предприятий судостроения были уже гражданского назначения. В этот период правительство КНР распорядилось о рассекречивании 2237 передовых научно-технических разработок оборонного комплекса для использования их в гражданском секторе. К 1996 г. предприятия китайского ВПК активно производили более 15 тысяч видов гражданской продукции, в основном направлявшейся на экспорт.
По оценке Института экономики промышленности Академии общественных наук Китая, к 1996 г. стране удалось трансформировать ВПК из производителя только военной техники в производителя как военной, так и гражданской продукции. Несмотря на все перипетии реформ и довольно дикого рынка, к концу 1990-х гг. китайский ВПК состоял более чем из двух тысяч предприятий, на которых были заняты около 3 млн человек, и 200 НИИ, где работали 300 тысяч научных сотрудников.
К концу ХХ века Китай в ходе рыночных реформ накопил достаточный промышленный и финансовый потенциал. Активная хозяйственная деятельность армии явно мешала росту ее боеспособности, а накопленные страной средства уже позволяли отказаться от коммерческой деятельности вооруженных сил.
Поэтому в июле 1998 г. ЦК КПК принял решение о прекращении всех форм коммерческой деятельности НОАК. За два десятилетия реформ китайская армия создала огромную предпринимательскую империю, деятельность которой простиралась от транспортных перевозок коммерческих грузов военными судами и авиацией до шоу-бизнеса и торговли ценными бумагами. Ни для кого не была секретом и вовлеченность военных в контрабандные операции, включая неподконтрольный госструктурам ввоз нефти, торговлю беспошлинными автомобилями и сигаретами. Число армейских торговых и производственных предприятий в КНР достигало нескольких десятков тысяч.
Поводом к запрету армейской коммерции послужил скандал, связанный с созданной НОАК крупнейшей на юге страны брокерской компанией J&A. Ее руководство было арестовано по подозрению в финансовых махинациях и этапировано в Пекин. Вслед за этим и было принято решение о прекращении вольного военного предпринимательства.
Поэтому с 1998 г. в КНР началась масштабная реорганизация и НОАК, и всего военно-промышленного комплекса. Для начала были рассекречены и пересмотрены свыше ста законодательных актов о военной промышленности и создана новая система военного законодательства. Был принят новый закон КНР «О государственной обороне», реорганизован комитет оборонной науки, техники и промышленности, учреждена новая структура китайского ВПК.
Возникли 11 ориентированных на рынок крупных объединений китайской военной промышленности:

• корпорация ядерной промышленности;
• корпорация по строительству объектов ядерной промышленности;
• первая корпорация авиационной промышленности;
• вторая корпорация авиационной промышленности;
• северная промышленная корпорация;
• южная промышленная корпорация;
• корпорация судостроительной промышленности;
• корпорация тяжелого судостроения;
• корпорация аэрокосмической науки и техники;
• корпорация аэрокосмической науки и промышленности;
• корпорация электронной науки и техники.

За первые пять лет своего существования эти корпорации внесли большой вклад в модернизацию обороны и развитие народного хозяйства Китая. Если в 1998 г. оборонная промышленность была одной из наиболее убыточных отраслей, то в 2002 г. китайские военно-промышленные корпорации впервые стали рентабельными. С 2004 г. акции 39 предприятий ВПК уже котировались на китайских фондовых биржах.
Военно-промышленный комплекс Китая начал уверенно завоевывать гражданские рынки. Так, в 2002 г. на военно-промышленный комплекс, в частности, приходилось 23% общего объема выпускаемых в КНР автомобилей - 753 тысячи машин. Предприятия оборонной отрасли также массово производили гражданские спутники, самолеты, суда и реакторы для АЭС. Доля товаров гражданского назначения в валовой продукции оборонных предприятий Китая в начале XXI века достигла 80%.
Что представляет собой типичная военно-промышленная корпорация КНР, можно увидеть на примере Северной промышленной корпорации (China North Industries Corporation, Norinco). Она является крупнейшим в стране объединением по производству вооружений и военной техники и находится под непосредственным контролем Госсовета КНР, насчитывает более 450 тысяч сотрудников, включает более 120 научно-исследовательских институтов, производственных предприятий и торговых компаний. Корпорация разрабатывает и производит широкий спектр высокотехнологичных вооружений и военной техники (например, ракетные и противоракетные системы) и наряду с этим выпускает разно­образную продукцию гражданского назначения.
Если в военной сфере Северная корпорация производит оружие от простейшего пистолета Type 54 (клон довоенного советского ТТ) до систем залпового огня и противоракетных систем, то в гражданской сфере она выпускает широкий спектр товаров: от тяжелых грузовиков до оптической электроники.
Например, под контролем Северной корпорации выпускается несколько известнейших в Азии торговых марок грузовых автомобилей и работает один из самых значимых и крупных заводов Beifang Benchi Heavy-Duty Truck. В конце 1980-х гг. это был ключевой проект для КНР, главной целью которого стало решение проблемы нехватки тяжелой грузовой техники в стране. Благодаря существовавшему в те годы режиму наибольшего благоприятствования в торговле с ЕЭС, автомобили «Бейфан Беньчи» (в переводе на русский «Северный Бенц») производятся по технологии Mercedes Benz. И ныне продукция компании активно экспортируется в арабские страны, Пакистан, Иран, Нигерию, Боливию, Туркменистан, Казахстан.
Одновременно та же Северная корпорация не без оснований подозревается США в военном сотрудничестве с Ираном в области создания ракетного оружия. В процессе расследования этих отношений китайской компании с аятоллами Тегерана американские власти обнаружили на своей территории восемь дочерних компаний Norinco, занимавшихся деятельностью в области высоких технологий.
Все без исключения военно-промышленные корпорации КНР работают в гражданской сфере. Так, ядерная промышленность КНР, выпускавшая ранее в основном военную продукцию, следует политике использования атома во всех сферах хозяйствования. Среди основных направлений деятельности - строительство атомных электростанций, широкое развитие техники изотопов. К настоящему времени в отрасли завершено формирование научно-исследовательского и производственного комплекса, позволяющего проектировать и строить ядерные энергоблоки мощностью 300 тысяч КВт и 600 тысяч КВт, а в сотрудничестве с зарубежными странами (Канада, Россия, Франция, Япония) - ядерные энергоблоки мощностью 1 млн КВт.
В космической отрасли Китая сформирована разветвленная система научных исследований, разработки, испытаний и производства космической техники, позволяющая осуществлять запуски спутников различных типов, а также пилотируемых космических аппаратов. Для их обеспечения развернута система телеметрии и управления, включающая наземные станции на территории страны и морские суда, действующие во всем Мировом океане. Китайская космическая отрасль, не забывая свое военное назначение, выпускает высокотехнологичную продукцию для гражданского сектора, в частности, станки с программным управлением и робототехнику.
Заимствование и производственное освоение зарубежного опыта в авиастроении позволили КНР занять прочное место на внешнем рынке в качестве поставщика запчастей и узлов самолетов в большинство развитых стран. К примеру, Первая корпорация авиационной промышленности (число работников свыше 400 тысяч) еще в 2004 г. заключила соглашение с компанией Airbus об участии в производстве запчастей для крупнейшего в мире серийного авиалайнера «Аэробус А380». В России же представительство этой корпорации с 2010 г. активно занимается продвижением своих тяжелых карьерных экскаваторов.
Таким образом, оборонная промышленность Китая стала базой для гражданской авиации, автомобилестроения и других отраслей промышленности. При этом конверсионный ВПК Китая не только способствовал бурному развитию экономики, но и сам существенно повысил технический уровень. Если 30 лет назад Китай имел самый развитый ВПК среди стран «третьего мира», сильно отставая в передовых разработках от НАТО и СССР, то в начале XXI столетия благодаря продуманной конверсии и умелому использованию благоприятных внешних обстоятельств оборонная промышленность страны уверенно догоняет лидеров, входя в пятерку лучших военно-промышленных комплексов.
Крайне важно отметить роль руководства КНР, приложившего все усилия, чтобы реструктуризация ОПК не оказала отрицательного влияния на мобилизационные возможности военной промышленности. В условиях формирования многоукладной экономики одной из главных задач ее реформирования стало создание комплексной системы контроля за сохранением государственного имущества и управления госсобственностью. В 2003 г. в структуре Госсовета КНР был создан комитет по контролю и управлению гос­имуществом, который представляет государство в качестве собственника активов во всех крупных гос­корпорациях, включая военно-промышленные.
Все отраслевые корпорации военной промышленности в рамках общегосударственной реформы, так же как и все крупные государственные корпорации, были акционированы и переданы под контроль этого комитета. Таким образом, государственная собственность на основные оборонные предприятия и формирование оптимального состава отраслевых военно-промышленных корпораций, а также меры государственной поддержки в условиях рыночных преобразований позволили сохранить мобилизационные мощности и квалифицированные кадры военной промышленности.
В процессе реформирования ОПК была значительно повышена устойчивость функционирования военной промышленности за счет диверсификации производства, создания территориальных производственных комплексов и повышения экономической эффективности работы предприятий. На сегодняшний день в целом в стране достигнуто соответствие масштабов и структуры отрасли изменившимся потребностям вооруженных сил, а ее производственные мощности позволяют обеспечить боеготовность вооруженных сил страны и экспортные поставки вооружений и военной техники.
В настоящее время реформа оборонно-промышленного комплекса Китая продолжается. Важнейшим направлением реформы ОПК Китая сегодня является формирование современной научно-технической базы военного производства на основе интеграции предприятий оборонной промышленности и передовых в технологическом отношении гражданских компаний и предприятий, включая частные и с иностранным капиталом. Указанная программа направлена на интегрирование различных военных инноваций в гражданский сектор, а также адаптацию военной техники для использования в гражданских целях.
По мнению руководства КНР, это позволит создать более конкурентоспособную и ориентированную на конкретный результат научно-производственную структуру, которая будет входить в единую экономическую систему страны в качестве органичного составного компонента, способного в мирное время концентрировать основные мощности на выпуске гражданской продукции, а во время войны быстро переключаться на обеспечение потребностей вооруженных сил.