Экология жизни: Смысл жизни - это просто. В восточной, а именно в дзэн-буддисткой традиции, есть такой замечательный инструмент для выколачивания дури из слишком умных монашеских голов, называется - коан. Сейчас расскажу, что это такое, и тогда сразу станет понятно, при чем тут смысл жизни. Рассказ шутливый - выдохните перед прочтением.

Смысл есть. Смысла нет. Смысл есть. Смысла нет.

Смысл жизни - это просто. В восточной, а именно в дзэн-буддисткой традиции, есть такой замечательный инструмент для выколачивания дури из слишком умных монашеских голов, называется - коан. Сейчас расскажу, что это такое, и тогда сразу станет понятно, при чем тут смысл жизни. Рассказ шутливый - выдохните перед прочтением.

Восток - край интровертов. В отличие от запада, там преобладает тип созерцателя, вечно погруженного в интроспекцию, а не тип деятеля, отдающего предпочтение соблазнам и радостям внешнего мира. И потому психологические проблемы у них на востоке тоже интровертские.

Если практичному западу вечно не хватает понимания своей души, то восток легко теряется в ее дебрях и лишается связи с объективной реальностью. По этой причине западные и восточные психотехники так различаются между собой. На западе учат открывать свой внутренний мир, а на востоке - открывать мир окружающей реальности.

По этой же причине мода на восточные духовные традиции для запада бессмысленна, а иногда и опасна. Западный экстраверт не ощутит никакой великой истины, от того, что крепко прочувствует на своей спине тяжесть настоятельского посоха, - он и так прекрасно знает, что мир тверд и осязаем. А вот восточному монаху урок с палкой крайне важен - он самым непосредственным образом, с реальными синяками и ссадинами, напоминает ему о вещности этого мира.

Восточные психотехники предназначены для вправления мозгов монахам, склонным тонуть в мире своих вечных интеллектуальных спекуляций. И коан - одно из таких средств.

По сути, коан - это вопрос с хитрым подвохом. Вот, например, один из самых известных коанов - «Как звучит хлопок одной ладонью?» Мастер задает этот вопрос ученику и ждет от него некой реакции, и если реакция его не устраивает, бьет ученика палкой и отправляет подумать еще - подольше.

И вот монах идет куда-нибудь в тихое место, садится лицом к стене в позу лотоса и думает, что же это за фигня такая - хлопок одной ладонью. Для пущей важности эти размышления называют медитацией, но в действительности он просто сидит и думает о белой обезьяне. А подвох в том и состоит, что пока ученик «думает» ответа найти он не сможет и будет получать от любящего учителя только новые синяки на свою спину.

Коан - это интеллектуальный парадокс. Он действует, как камень, брошенный внутрь сложного часового механизма из тысячи шестеренок. Как только ум пытается его прожевать, так сразу сыплются зубья и искры - мыслительная машина начинает хрустеть и разваливаться. А ученика так и продолжают потчевать коанами до тех пор, пока его ум не капитулирует окончательно.

Когда это происходит, новый коан больше не вводит ученика в ступор. Вместо этого он выкидывает какой-нибудь ответный фокус - такой же парадоксальный, как и сам вопрос. Например, сам бьет палкой по спине любимого учителя. И потом они вместе празднуют и веселятся, потому что главная преграда, отделявшая ученика от красоты и гармонии окружающего мира, теперь сломана.

Конечно, не все так просто, но сейчас это не важно.

Самая первая реакция ученика на коан показывает, где находится его центр масс. Если ученик продолжает жить умом, то парадокс он воспринимает всерьез и тут же пытается его решить, а если из ума он уже малость выжил, то парадокс его никак не трогает и не цепляет - и это хороший знак.

Так вот, возвращаемся к заглавию. Вопрос о смысле жизни - это тоже, своего рода, коан. И больше всего на него попадаются фантазеры-интроверты, любящие порассуждать о судьбах всего мира, сидя у себя на кухне. Экстраверты на этот вопрос, обычно, реагируют проще - «Отвалите, у меня есть дела поважнее!»

Человек может выстроить множество красивых и поэтичных теорий о том, в чем смысл жизни, но за каждую из них на востоке он получал бы удар по спине. Реальная жизнь всегда находится на другом полюсе. Куда бы ни забрался ум в своих размышлениях, жизни там уже нет - одни только призрачные отражения. Как горизонт, который удаляется с той же скоростью, с какой пытаешься его нагнать.

Любой интеллектуальный ответ на вопрос о смысле жизни - это ерунда. Чем больше теорий выстроено о том, зачем нужна жизнь и как ее нужно жить, чем сильнее гонишься за смыслом, тем более пустой и скучной кажется жизнь.

Жизнь никогда не подчиняется ожиданиям, которые на нее пытаются возложить. Она сама - лучший учитель, который всегда рядом и всегда готов дать крепкого пинка.

Погоню за смыслом нужно прекратить - вот тогда можно будет восстановить связь с жизнью и прочувствовать осмысленность каждого мгновения. Ум - это препятствие, а не предмет поиска.

Это Вам будет интересно:

А вопрос о смысле жизни имеет смысл использовать только, как индикатор, - если человека этот вопрос волнует, значит он забрел куда-то в дебри и в чем-то себя обманул. Надо стукнуть его палкой или сварить ему кофе - на ваш выбор…

Так в чем ваш смысл жизни? опубликовано

Отсутствие объективного смысла

Я сегодня поработаю Капитаном Очевидностью и напомню, что на индивидуальном уровне объективного смысла у жизни нет . Ведь что мы называем смыслом какого-либо действия? – чаще всего, ту цель, которой надеемся достигнуть с помощью этого действия. Объективный смысл, натурально, можно проверить: проверочный вопрос «и что?».

Вот я выхожу из дома, чищу машину от снега, завожу мотор, нажимаю на педали – и что? И приезжаю на работу! То есть, у этих действий есть смысл: добраться до работы. Проверить достижение этой цели нетрудно, она совершенно объективна. Можно отвлечься от того, что само по себе пользование машиной доставляет мне удовольствие, и решить, что смысл этих действий состоит в том, чтобы мне добраться до некой конечной точки путешествия. (Хотя москвичам прекрасно известно, что эта цель легче, дешевле и быстрее достигается в метро; так что по сути дело всё-таки в моём личном удовольствии.)

Если мы попытаемся рассмотреть объективно более глобальную последовательность действий, называемую обычно «жизнь», мы обнаружим неприятное: логический анализ неопровержимо свидетельствует, что конечной точкой этого путешествия является смерть. Жил-жил, теоремы доказывал, стихи писал, континенты открывал, закатом любовался… и что? — и умер!

Поскольку утверждение «объективным смыслом жизни является смерть» смахивает на оксюморон, материалистам приходится согласиться, что объективного смысла у жизни нет – хотя все религии мира, в общем, идут именно по этому пути: предлагают смыслом жизни считать подготовку к смерти. Чтобы попасть в рай, необходима определенная последовательность действий во время жизни, точка.

Этот элегантный ответ имеет только одну логическую неувязку: объективно существование рая недоказуемо. В результате чего этот «объективный» ответ превращается во вполне субъективный: он может удовлетворить только тех, для кого существование рая имеет смысл. Проще говоря, тех, кто в него верит. Получается, нет у индивидуальной жизни никакого объективного, доказуемого смысла, который мог бы логически ответить на вопрос «И что?»: объективно в конце этого путешествия нет ничего; всё, что там есть – оно субъективно . К счастью, чтобы обнаружить субъективный смысл жизни, свой собственный, необязательно дожидаться смерти. Но.

Субъективный смысл жизни

Субъективный — это означает доступный только самому субъекту действия. Необъективный, недоказуемый, логическими методами необнаружимый, на вопрос «и что?» не отвечающий. Этот смысл – удовольствие от выполнения своих собственных желаний.

Это как в моем примере с машиной: по сути поездка на работу именно таким способом служит моему удовольствию, а не только достижению конечной цели, поскольку кратчайший способ достигнуть цели – ехать на метро. Аналогично и с религиями: кратчайший способ попасть в рай – умереть безгрешным, во младенчестве. Смысл длинной жизни – не одно только достижение результата, но ещё и удовольствие от процесса. Субъективный смысл, разумеется (про объективный мы помним, что его попросту нет).

Но тут важно избыточно не упрощать само понятие удовольствия. Удовольствие – это удовлетворение потребности, и в зависимости от уровня развития человека его потребности различны. Кому-то хватает удовольствия от удовлетворения повседневных нужд, — и таких людей вопрос смысла жизни чаще всего вообще не парит. Само возникновение вопроса о смысле жизни, а тем более кризиса бессмысленности, свидетельствует о появившейся потребности в самоактуализации, которая не получает своего удовлетворения. Удовольствие «послужить человечеству» вполне может оказаться смыслом жизни, если это собственное желание человека. И ни в коем случае не может, если оно является просто обязанностью, навязанной этим самым эгоистичным человечеством. Но обязанности свои человек обычно знает назубок (выполняет ли – это другой вопрос), а вот желания нередко вообще не осознает.

Почему же человек может не осознавать своих собственных желаний? – потому что сам от себя оторвался, смотрит на себя свысока, из диссоциированной позиции, каждый раз спрашивает себя «и что?»: вопрос, свидетельствующий о критическом, объективном восприятии. Субъективное восприятие, сиречь непосредственное проживание своей собственной жизни – утрачено. Понятно, что смысла в такой жизни нет.

Выполнение собственных желаний

Смысл жизни – жить. Непосредственно и полностью проживать свою собственную жизнь. Осознавая свои желания.

По отношению, скажем, к простейшим желаниям типа «съесть яблоко» абсурдность вопроса «и что?» очевидна: человек съел яблоко, удовлетворил своё желание, получил от этого удовольствие, какое вам ещё «что»? Но вот по отношению к более сложным желаниям этот критический вопрос иногда кажется требующим ответа. Эта иллюзия тщательно воспитывается в человеке семьёй и школой, которые редко интересуются желаниями – зато бдительно следят за выполнением обязанностей.

Человек, потерявший смысл жизни, занимает по отношению к самому себе критическую позицию (здравствуй, Внутренний Критик!): вслед за семьёй, школой и вообще социумом он постоянно спрашивает себя: «И что?» — обесценивая тем самым собственную, субъективную ценность своих желаний и своей жизни. Ибо, как мы установили, объективного смысла у жизни нет, и цепочка вопросов типа «И что?» неминуемо приводит к смерти как единственному объективному итогу. Парадоксально, но люди, потерявшие смысл жизни, нередко пытаются его найти среди предлагаемых социумом обязанностей типа «стать успешным» или «добиться богатства». То есть, пытаются поверить субъективный смысл объективными критериями, что бессмысленно по определению.

Искать смысл жизни в выполнении обязанностей – задача абсурдная именно потому, что обязанности объективны, а смысл – субъективен.

В греческом языке слово «смысл» имеет общий корень со словом «любовь». Потеря смысла в жизни – это потеря контакта со своей внутренней любовью, потеря связи со своей душой. И чем более диссоциирована внутренняя позиция, чем чаще вопросы «и что?» – тем больше утрата контакта. Людей, которые обесценивают любовь вопросом «и что?», обычно никто не любит — и, хуже того, они и сами себя не любят. Контакт со своей внутренней любовью утрачен…

Сознательное и бессознательное

Что же делать? – спрашивает обычно человек, убедившийся, что выполнение общественных обязанностей никак не может составить его собственный, личный смысл жизни. И ответ тут один: восстанавливать связь со своей собственной душой и своими глубинными желаниями.

Если дело дошло уже до кризиса бессмысленности – то, видимо, процесс зашел довольно далеко, и добраться сразу до глубинных желаний не получится: они погружены куда-то в бессознательное, где и нащупать-то их сложно. Но любая способность человека может быть улучшена тренировкой – в том числе и способность различать и удовлетворять свои собственные желания. Осознавать их. Не «делать как все», не препоручать поиск своих смыслов Богу или государству («смысл жизни гражданина – стать достойным членом общества»), не ограничиваться выполнением чьих-то чужих желаний – мамы, жены или приятеля, — а искать свои собственные, и иметь смелость одобрять их, и брать на себя ответственность за их осуществление.

Помимо сложности доступа к собственным желаниям сложность тут может заключаться ещё и в том, что вопрос с ответственностью тоже непростой вопрос, и нередко служит темой экзистенциального кризиса, который я буду рассматривать следующим – связанного со свободой.

Упражнение

Напишите десять своих желаний: именно своих, тех, которые отзываются в теле предвкушением удовольствия. Прочитайте их вслух, добавляя после каждого фразы:
1. Да, это важно.
2. Да, на самом деле это и есть смысл моей жизни.

Если у вас есть внутреннее согласие со сказанным – ну и славно, кризис бессмысленности вам не грозит. Теперь вы можете ранжировать смыслы своей жизни, чтобы выделить среди них главные и второстепенные, и искать возможности для их воплощения.

Если согласиться с тем, что ваши желания важны, не удалось – то упражнение дает возможность познакомиться со своим Внутренним Критиком, выяснить, откуда взялся и чего хочет. Осознание обеих сторон этого внутреннего конфликта может помочь сознательно его распутать. В большинстве случаев для этого понадобится помощь психолога, но начать можно и самостоятельно.

Если же в список попали самодеструктивные желания – типа того, что сладким предвкушением в теле отозвалось «желание разъебашить себе голову об стену» — то не тяните с визитом к психотерапевту. Велика вероятность того, что попытка самостоятельного распутывания будет только углублять пропасть между сознанием и бессознательным.

Это удушающее чувство, которое я испытываю каждый миг. Я завидую муравьям. У них нет времени на пустые, да и вообще - какие-либо страдания. Их жизни слишком коротки - от четырех до двенадцати лет. За это время им нужно построить свой маленький город и заботиться о нем. Вы видели муравьев? Они меня восхищают.

Эти крохотные создания трудятся не покладая хрупких конечностей. Во благо своей маленькой стайки, своего вида. У каждой группки муравьев есть свои обязанности - кто-то добывает веточки и хвою, кто-то хранит запасы нектара на случай, если ответственные за его добычу муравьи вернутся без пропитания. В муравьином городе есть даже хирурги, которые отгрызают поврежденные конечности товарищей. Их жизнь, полная смысла, нам кажется обычной возней насекомых. Но мы даже не подозреваем, как насыщено их существование.

А мое?.. Да, я определенно завидую муравьям, они на уровне подкорки знают смысл своей жизни.

Бессмысленность жизни - зачем это все?

Я задаю вопрос знакомому: «Зачем ты встал сегодня утром?» Он отвечает: «Чтобы пойти на работу». Я спрашиваю, зачем ему работа, - он отвечает мне: «Чтобы заработать деньги». Это порождает мой следующий вопрос: «Зачем тебе деньги?» Следует ответ: «Чтобы жить!»

Я задаю последний вопрос, после которого мой знакомый крутит пальцем у виска и прекращает разговор, - «А зачем тебе жить?» Видимо, вопрос смысла жизни заботит далеко не каждого.

Работать, чтобы жить, и жить, чтобы работать. Постоянно переживать день сурка. Почему бы нет? Миллионы людей, кажется, довольны этим простым алгоритмом. Разбавлять рабочие будни выходными и продолжать жить, чтобы работать и дальше. Жить дальше.
А какой смысл? Разве они сами не понимают, как это все нелепо и пусто? Как придать смысл бессмысленности?

Бессмысленность и смысл жизни - где она, точка опоры?
Я искренен в своем непонимании удовольствий этого мира. Они скоротечны в своей конечности. Они не наполняют меня, я всегда остаюсь пустым. Бессмысленность жизни встречает меня, как только я открываю глаза, сопровождает в течение дня и укладывает спать уже под утро.

Жить ночью гораздо приятнее - умолкает все вокруг. Умолкает все, кроме зудящего изнутри чувства, что нужно что-то найти. Кажется, я пытаюсь найти то, чего нет здесь. Я не знаю, как это выглядит, можно ли это потрогать. Но я точно знаю, что если не найду, то не смогу продолжать жить.

Я привык. Почти привык к вечному вакууму внутри себя, который нужно чем-то заполнить. Угомонить извечное чувство поиска. Что же я ищу? Я не знаю. Зацепки, причины находиться здесь. Зачем я здесь, зачем каждый раз наступает утро? Зачем открывать глаза, если всегда хочется закрыть их и перестать ощущать бесконечное давление окружающего меня мира?

Что такое жить, если то, что происходит со мной изо дня в день, я не могу назвать жизнью? Бессмысленность и пустота - единственное, что я постоянно чувствую. Нужно ли искать повод оставаться? Да и зачем влачить свое жалкое существование? Если смерть - это итог, стоит ли оттягивать? Чувство бессмысленности жизни - мой верный спутник.

Кто ты, не нашедший ответ? Кто ты?

Кто ты, ищущий смысл и вечно теряющий его? И почему именно тебе жизненно необходимо докопаться до сути, до смысла человеческого бытия? Ты - обладатель звукового вектора. В системно-векторной психологии Юрия Бурлана этот термин раскрывает одну из восьми мер психического.

Вектор - это набор врожденных свойств психики человека. Остальные семь векторов могут насладиться ЭТИМ миром, тем, что он предлагает им. Человек с кожным вектором будет гнаться за карьерой и деньгами. Обладатель анального вектора обретет счастье в семье и домашнем уюте, это его смысл жизни. Человеку со зрительным вектором будет достаточно любви, чтобы понять, что он не зря появился на свет.

Легкие наброски того, как они могут наполнить себя в этом мире. Но ты не видишь смысла в этом, ты на уровне подсознания знаешь, что он в чем-то большем, скрыт от посторонних глаз. Ты его ищешь, но не находишь. Почему же ты ощущаешь бессмысленность жизни?

Смысл бессмысленности - где его искать

Абстрактный интеллект, свойственный звуковому вектору, не может оставаться в рамках материального. Это способность мыслить глобально - о смысле своей жизни, о смысле существования всего человечества. Люди глобальной идеи, которые дарят обществу научные открытия, инновации, дальнейшее развитие человечества.

Заглянуть вглубь мироздания, понять первопричину всего происходящего, докопаться до сути. Это желание звукового вектора царапает изнутри, не давая возможности наслаждаться миром материй.

Бессмысленность жизни, которую ощущает человек со звуковым вектором, можно назвать одним словом - депрессия.

Депрессия в звуковом векторе является крайне тяжелым состоянием, порой несовместимым с жизнью. Избавиться от этого состояния звуковик может пытаться через наркотики. Изменить свое сознание и попытаться найти смысл там, в другом, казалось бы, измерении. Только срок действия наркотиков ограничен. Возвращение в реальность неизбежно. Более того, может сопровождаться еще худшими состояниями.

Найти смысл жизни и больше не терять

Системно-векторная психология дает возможность избавиться от негативных состояний раз и навсегда. Сначала раскрыть тайны бессознательного - через понимание своих психических особенностей. А дальше? Использовать свои природные, врожденные свойства по назначению, реализовывать себя в обществе. Это самая действенная психотерапия.

Системно-векторная психология Юрия Бурлана дает возможность смотреть в корень проблемы. Разбирая по мельчайшим деталям, дойти до первопричины своих состояний. Главное, получить ответ на свой вопрос: «А в чем смысл моей жизни?» - как тысячи людей, которые уже обрели смысл жизни и попрощались с негативными состояниями :

«…Моей главной проблемой было отсутствие желания жить. Ощущение собственной бесполезности, оттого что я не могу найти свое место в этом мире. Постоянные разочарования, когда попытки «жить как все нормальные люди» ни к чему не приводили. Я не верила, что могу найти хоть что-то для себя. Какие-то вещи могли заинтересовать меня, но ненадолго. Все казалось пустым. И люди тоже казались пустыми, неинтересными… Впервые попав на бесплатную лекцию, я быстро уловила, что в системно-векторной психологии есть ответы на вопросы о человеческой душе, которые мне всегда не давали покоя. Наконец-то нашлось то, в чем есть смысл!..»

«…Каждый день я обдумывала план своего суицида по дороге из общежития в колледж… все казалось иллюзорным. Я ничего не чувствовала… Как тяжело днем, еще тяжелее ночью. Я не могу уснуть. Я хочу кричать, я хочу вылезти из этого тела, это не мой голос, это не моя внешность, я - это не я. Я здесь по ошибке. Как отсюда выйти? Я сдаюсь…

На первых лекциях я все же противилась, старалась выключить, уйти… Но слова Юрия… они проникали через уши, что-то отзывалось внутри.
Я начала вслушиваться в людей. Понимать, что они чувствуют, даже что думают. И… я больше ни на кого не могу обидеться…теперь я не хочу пересидеть жизнь, а стараюсь провести каждый день с пользой. Отношения с окружающими улучшились.

Больше никаких антидепрессантов. Я больше не считаю себя «ошибкой». Я понимаю, что природа не ошибается. Понимаю, чем мне нужно заниматься. А все, что было со мной раннее, оказалась таким понятным, объяснимым. Да и вообще, вся жизнь такая понятная и… прекрасная. Как же много мы тратим времени, сколько ложных путей выбираем, как рано отчаиваемся. А смысл-то, вот он, рядом!..»

Что жизнь, как она фактически есть, бессмысленна, что она ни в малейшей мере не удовлетворяет условиям, при которых ее можно было бы признать имеющей смысл - это есть истина, в которой нас все убеждает: и личный опыт, и непосредственные наблюдения над жизнью, и историческое познание судьбы человечества, и естественнонаучное познание мирового устройства и мировой эволюции.

Бессмысленна, прежде всего - и это, с точки зрения личных духовных запросов, самое важное - личная жизнь каждого из нас. Первое, так сказать, минимальное условие возможности достижения смысла жизни есть свобода ; только будучи свободными, мы можем действовать «осмысленно», стремиться к разумной цели, искать полноты удовлетворенности; все необходимое подчинено слепым силам необходимости, действует слепо, как камень, притягиваемый землею при своем падении. Но мы со всех сторон связаны, окованы силами необходимости. Мы телесны и потому подчинены всем слепым, механическим законам мировой материи; спотыкаясь, мы падаем, как камень, и если

случайно это произойдет на рельсах поезда или перед налетающим на нас автомобилем, то элементарные законы физики сразу пресекают нашу жизнь, а с ней - все наши надежды, стремления, планы разумного осуществления жизни. Ничтожная бацилла туберкулеза или иной болезни может прекратить жизнь гения, остановить величайшую мысль и возвышеннейшее устремление. Мы подчинены и слепым законам, и силам органической жизни: в силу их непреодолимого действия срок нашей жизни даже в ее нормальном течении слишком краток для полного обнаружения и осуществления заложенных в нас духовных сил; не успеем мы научиться из опыта жизни и ранее накопленного запаса знаний разумно жить и правильно осуществлять наше призвание, как наше тело уже одряхлело и мы приблизились к могиле; отсюда неизбежное даже при долгой жизни трагическое чувство преждевременности и неожиданности смерти - «как, уже конец? а я только что собирало; жить по-настоящему, исправить ошибки прошлого, возместить зря потерянное время и потраченные силы!» - и трудность поверить в свое собственное старение. И вдобавок мы и изнутри обременены тяжким грузом слепых стихийно-биологических сил, мешающих нашей разумной жизни Мы получаем по наследству от родителей страсти и пороки, которые нас мучают и на которые бесплодно растрачиваются наши силы; в лице нашей собственной животной природы мы обречены на пытку и каторгу, прикованы к тачке, бессмысленно терпим наказание за грехи наших отцов или вообще за грехи,

на которые нас обрекла сама природа. Лучшие и разумные наши стремления либо разбиваются о внешние преграды, либо обессиливаются нашими собственными слепыми страстями. И притом слепая природа так устроила нас, что мы обречены на иллюзии, обречены блуждать и попадать в тупик и обнаруживаем иллюзорность и ошибочность наших стремлений лишь тогда, когда они причинили нам непоправимый вред и наши лучшие силы уже ушли на них. Один растрачивает себя на разгул и наслаждения и, когда физическое и духовное здоровье уже безнадежно потеряно, с горечью убеждается в пошлости, бессмысленности всех наслаждений, в неутолимости ими жизненной тоски; другой аскетически воздерживается от всех непосредственных жизненных радостей, закаляя и сберегая себя для великого призвания или святого дела, чтобы потом, когда жизнь уже клонится к концу, убедиться, что этого призвания у него совсем нет, и это дело совсем не свято, и в бессильном раскаянии жалеть о бесплодно упущенных радостях жизни. Кто остается одинок, боясь обременить себя тягостями семьи, страдает от холода одинокой старости и скорбит о уже недостижимом уюте семьи и ласке любви; кто, поддавшись соблазну семьи, оказался обремененным тягостями семейных забот, погруженный в мелочную суету семейных дрязг и волнений, бесплодно кается, что добровольно продал свою свободу за мнимые блага, отдал себя в рабство подневольного труда и не осуществил своего истинного призвания. Все наши страсти и сильнейшие влечения обманчиво выдают себя за что-то

абсолютно важное и драгоценное для нас, сулят нам радость и успокоение, если мы добьемся их удовлетворения, и все потом, задним числом, когда уже поздно исправить ошибку, обнаруживают свою иллюзорность, ложность своего притязания исчерпать собою глубочайшее стремление нашего существа и дать, через свое удовлетворение, полноту и прочность нашему бытию. Отсюда неизбежное для всех людей меланхолическое, втайне глубоко и безысходно трагическое сознание выражаемое французской поговоркой: «si jeunesse savait, si vieillesse pouvait», - сознание обманутых надежд, недостижимости истинного счастья на земле. Гете, прозванный «баловнем судьбы», проживший исключительно долгую, счастливую и плодотворную жизнь, обладатель редчайшего дара - умения сочетать творческую энергию, безмерное трудолюбие и могучую, самообуздывающую силу воли с жаждой и способностью испытать все жизненные наслаждения, упиться всеми радостями жизни - этот избранник человечества под конец своей жизни признавался, что за 80 лет своей жизни он изведал лишь несколько дней полного счастья и удовлетворения; и он испытал на себе всю неизбежную трагику человеческой жизни, он поведал, что сущность жизни узнает лишь тот, кто в слезах ест свой хлеб и в тоске и кручине проводит бессонные мучительные ночи, и что судьба утешает нас лишь одним неустанным припевом: «терпи лишения» (Entbehren sollst du, sollst entbehren!). Если такова жизненная мудрость избранного счастливца человечества, то какой итог должны подвести своей

жизни все остальные, менее удачливые и одаренные люди, со всей их немощностью, со всей тяжестью их жизненной участи, со всеми изнутри раздирающими их противоречиями и затуманивающими их пути духовными слабостями?

Все мы - рабы слепой судьбы, слепых ее сил вне нас и в нас. А раб, как мы уже знаем и как это ясно само собой, не может иметь осмысленной жизни. Древние греки, так ярко чувствовавшие гармонию и космическую налаженность стройность мировой жизни, вместе с тем оставили нам вечные, незабвенные образцы трагического сознания, что человеческим мечтам и надеждам нет места в этой гармонии. Народное сознание верило, что боги завидуют человеческому счастью и всегда принимают меры к тому, чтобы покарать и унизить счастливца, чтобы возместить случайную человеческую удачу горькими ударами судьбы; и, с другой стороны, оно верило, что даже блаженные боги подчинены, как высшему началу, неумолимой слепой судьбе. Более очищенное религиозное сознание их мудрецов учило; что по законам мировой гармонии никто не должен захватывать слишком много для себя, чрезмерно перерастать общий уровень, что человек должен знать свое скромное место и что даже сама индивидуальность человека есть греховная иллюзия, караемая смертью; лишь в добровольном признании себя служебным, зависимым звеном мирового целого, лишь в смиренном приятии своей рабской зависимости от космоса и своего космического ничтожества человек покоряется божественной воле, исполняет свое един-

ственное назначение и может надеяться не загубить себя. Итог обоих воззрений - один и тот же. И потому уже наивный Гомер говорит, что

«... из тварей, которые дышат и ползают в прахе,

Истинно в целой вселенной несчастнее нет человека».

И все греческие поэты согласно вторят ему в этом. «И земля, и море полны бедствий для человека», - говорит Гесиод. «Слаба жизнь человека, бесплодны его заботы, в краткой его жизни скорбь следует за скорбью» (Симонид). Человек в этом мировом целом - лишь «дуновение и тень» - или, еще менее, «сон тени » (Пиндар). И вся античная философия, от Анаксимандра, Гераклита и Эмпедокла до Платона, Марка Аврелия и Плотина, во всем другом расходясь с учениями поэтов и борясь с ними, в этом пессимизме, в этом горьком признании безнадежной суетности, слабости и бессмысленности земной жизни человека сходится с греческой поэзией. С нею совпадает и вся живая мудрость остального человечества - Библия и Махабхарата, вавилонский эпос и могильные надписи древнего Египта. «Суета сует, - сказал Екклесиаст, - суета сует - все суета! Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем?... Участь сынов человеческих и участь животных - участь одна; как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом: потому что все - суета!... И ублажил я мертвых, которые давно умерли, более живых, которые живут доселе; а блаженнее их обоих тот, кто еще

не существовал, кто не видал злых дел, какие делаются под солнцем. И обратился я, и видел под солнцем, что не проворным достается успешный бег, не храбрым - победа, не мудрым - хлеб, и не у разумных - богатство, и не искусным - благорасположение, но время и случай для всех их» (Еккл 1, 1-2; 3, 19; 4, 2 - 3, 9, 11).

Но допустим даже, что мудрость всех времен и народов не права. Допустим, что возможна подлинно счастливая жизнь, что все желания наши будут удовлетворены, что кубок жизни будет для нас полон одним лишь сладким вином, не отравленным никакой горечью. И все же жизнь, даже самая сладостная и безмятежная, сама по себе не может удовлетворить нас; неотвязный вопрос: «Зачем? для чего?» даже в счастье рождает в нас неутолимую тоску. Жизнь ради самого процесса жизни не удовлетворяет, а разве лишь на время усыпляет нас. Неизбежная смерть, равно обрывающая и самую счастливую, и самую неудачную жизнь, делает их одинаково бессмысленными. Наша эмпирическая жизнь есть обрывок: сама для себя, без связи с неким целым, она так же мало может иметь смысл, как обрывок страницы, вырванный из книги. Если она может иметь смысл, то только в связи с общей жизнью человечества и всего мира. И мы уже видели, что осмысленная жизнь неизбежно должна быть служением чему-то иному, чем она сама, как замкнутая в себе личная жизнь, что лишь в испод нении призвания, в осуществлении какой-либо сверхличной и самодовлеющей ценности человек мо-

жет найти самого себя, как разумное существо, требующее разумной, осмысленной жизни. Ближайшим целым, с которым мы связаны и часть которого мы составляем, является жизнь на рода или человечества; вне родины и связи с ее судьбою вне культурного творчества, творческого единства с прошлым человечества и его будущим, вне любви к людям и солидарного соучастия в их общей судьбе мы не можем осуществить самих себя, обрести подлинно осмысленную жизнь. Как лист или ветвь дерева, мы питаемся соками целого, расцветаем его жизнью и засыхаем и отпадаем в прах, если в самом целом нет жизни. Для того чтобы индивидуальная жизнь имела смысл, нужно поэтому, чтобы имела смысл и жизнь общечеловеческая, чтобы истории человечества была связным и осмысленным процессом, в котором достигается какая-либо великая общая и бесспорно ценная цель. Но и здесь, при беспристрастном и честном рассмотрении эмпирического хода вещей, нас ждет новое разочарование, новое препятствие для возможности обрести смысл жизни.

Ибо, как бессмысленна каждая единичная личная жизнь человека, так же бессмысленна и общая жизнь человечества. История человечества, если мы ищем смысла имманентного ей и ей самой внутренне присущего, так же обманывает наши ожидания, как и наша личная жизнь. Она есть, с одной стороны, набор бессмысленных случайностей, длинная вереница коллективных, всенародных и международных событий, которые не вытекают разумно одно из другого, не ведут ни к

какой цели, а случаются, как итог стихийного столкновения и скрещения коллективных человеческих страстей; и, с другой стороны, поскольку история есть все же последовательное осуществление человеческих идеалов, она есть вместе с тем история их крушений неуклонное разоблачение их иллюзорности и несостоятельности, бесконечно длинный и мучительный предметный урок, в котором человечество обучается усматривать тщету своих надежд на разумное и благое устроение своей коллективной жизни. Вера в прогресс, в неустанное и непрерывное совершенствование человечества, в неуклонное без остановок и падений, восхождение его на высоту добра и разума - эта вера, которая вдохновляла множество людей в продолжение последних двух веков, в настоящее время разоблачена в своей несостоятельности с такою очевидностью, что нам остается только удивляться наивности поколений, ее разделявших. Человечество в своей эмпирической исторической жизни совсем не движется «вперед»; поскольку мы мним обосновать нашу жизнь на служении общественному благу, осуществлению совершенного общественного строя, воплощению в коллективном быте и человеческих отношениях начал правды, добра и разума, мы должны с мужественной трезвостью признать, что мировая история совсем не есть приближение к этой цели, что человечество теперь не ближе к ней, чем век, два или двадцать веков тому назад. Даже сохранение уже достигнутых ценностей для него оказывается невозможным. Где ныне эллинская мудрость и красота, одно воспоминание о которой наполняет

нам душу грустным умилением? Кто из нынешних мудрецов, если он не обольщает себя самомнением, может достигнуть своей мыслью тех духовных высот, на которых свободно витала мысль Платона или Плотина? Близки ли мы теперь от того умиротворения и правового упорядочения всего культурного мира под единой властью, которого мир уже достиг в золотую пору Римской империи с ее pax Romana? Можем ли мы надеяться на возрождение в мире тех недосягаемых образцов глубокой и ясной религиозной веры, которую являли христианские мученики и исповедники первых веков нашей эры? Где теперь богатство индивидуальностей, цветущая полнота и многообразие жизни средневековья, которые высокомерная пошлость убогого просветительства назвала эпохой варварства и которое, как несбыточная мечта, манит теперь к себе все чуткие души, изголодавшиеся в пустыне современной цивилизации? Поистине, надо очень твердо веровать в абсолютную ценность внешних технических усовершенствований аэропланов и беспроволочных телеграфов, дальнобойных орудий и удушливых газов, крахмальных воротничков и ватер-клозетов - чтобы разделять веру в непрерывное совершенствование жизни. И самый прогресс эмпирической науки - бесспорный за последние века и во многом благодетельный - не искупается ли он с избытком той духовной слепотой, тем небрежением к абсолютным ценностям, то пошлостью мещанской самоудовлетворенности, которые сделали такие удручающие успехи за последние века и как будто неустанно продолжают прогрессиро-

вать в европейском мире? И не видим ли мы, что культурная, просвещенная, озаренная научным разумом и очищенная гуманитарными нравственными идеями Европа дошла до бесчеловечной и бессмысленной мировой войны и стоит на пороге анархии, одичания и нового варварства? И разве ужасно историческая катастрофа, совершившаяся в России и сразу втоптавшая в грязь, отдавшая в руки разнузданной черни то, что мы в ней чтили как «святую Русь», и то, на что мы уповали и чем гордились в мечтах о «великой России», не есть решающее обличение ложности «теории прогресса»?

Мы научились понимать - и в этом отношении непосредственные жизненные впечатления совпадают с главными достижениями объективной исторической науки за последние сто лет - что непрерывного прогресса не существует, что человечество живет сменой подъемов и падений и что все великие его достижения во всех областях жизни - государственной и общественной, научной и художественной религиозной и нравственной - имеют свой конец и сменяются периодами застоя и упадка, когда человечеству приходится учиться наново и снова подыматься из глубин. «Все великое земное разлетается, как дым - нынче жребий выпал Трое, завтра выпадет другим». Под влиянием этого сознания один из самых тонких, чутких и всесторонне образованных исторических мыслителей нашего времени - Освальд Шпенглер учит, что «всемирная история есть принципиально бессмысленная смена рождения, расцветания, упадка и смерти отдельных культур».

И когда мы, неудовлетворенные этим выводом, ищем за этой бессмысленной сменой всплесков и замираний духовных волн исторической жизни какую-либо связанность и последовательность, когда мы стараемся разгадать ритм мировой истории и через него - ее смысл, то единственное, чего мы достигаем, есть уяснение ее смысла, как общечеловеческого религиозного воспитания через ряд горьких разочарований, обличающих суетность всех земных человеческих упований и мечтаний. История человечества есть история последовательного крушения его надежд, опытное изобличение его заблуждений. Все человеческие идеалы, все мечты построить жизнь на том или ином отдельном нравственном начале взвешиваются самою жизнью, находятся слишком легкими и жизнью отбрасываются, как негодные. Как индивидуальная человеческая жизнь в ее эмпирическом осуществлении имеет только один смысл - научить нас той жизненной мудрости, что счастье неосуществимо, что все наши мечты были иллюзорны и что процесс жизни, как таковой, бессмыслен, так и всечеловеческая жизнь есть тяжкая опытная школа, необходимая для очищения нас от иллюзий всечеловеческого счастья, для обличения суетности и обманчивости всех наших упований на воплощение в этом мире царства добра и правды, всех наших человеческих замыслов идеального общественного самоустроения.

Да и может ли быть иначе? Когда мы думаем об истории, об общей судьбе человечества, мы как-то забываем, что история человечества есть лишь обрывок

и зависимая часть космической истории, мировой жизни, как целого. Та плененность - извне и изнутри - случайными, слепыми чуждыми нашим заветным чаяниям космическими силам», которую мы усмотрели, как роковое состояние единично человеческой жизни - эта плененность присуща в такой же, если не в большей мере и жизни общечеловеческой. С всех сторон человечество окружают слепые силы и роке вые, слепые необходимости космической природы. Уже то обстоятельство, что человеческая жизнь, индивидуальна и коллективная, в такой огромной мере сводится на ту самую борьбу за существование, на беспрерывную, самоубийственную драку за средства пропитания, которая господствует во всем животном мире, что, несмотря на все технические усовершенствования, с размножением человеческого рода все относительно меньше становится на земле плодородной почвы, угля, железа и всего, что нужно людям, и борьба за обладание ими становится все ожесточеннее, уже одно это есть достаточное свидетельство того как стихийные условия космической жизни сковывают человеческую жизнь и заражают ее своей бессмысленностью. А в нашей груди - и именно в особенности в душе человечества, как коллективного целого, в сердцах народных масс - живут страсти и влечения, которые столь ж» слепы и убийственны, как все остальные космические силы; и если отдельный человек легко может впасть в само обман, считая себя свободным от слепоты космически сил, то именно народные массы и всяческие исторически коллективы являют нам в своей

жизни столь разительны» образцы подчиненности слепым инстинктам и грубым стихийным страстям, что в отношении их этот самообман не возможен или гораздо менее простителен. Представим себе хоть на мгновение с полной реалистической ясностью то положение человечества, которое соответствует подлинной действительности, поскольку мы берем жизнь в ее эмпирическом составе. В каком-то уголке мирового пространства кружится и летит комочек мировой грязи, называемый земным шаром; на его поверхности копошатся, кружась и летя вместе с ним, миллиарды и биллионы живых козявок, порожденных из него же, в том числе двуногие, именующие себя людьми; бессмысленно кружась в мировом пространстве, бессмысленно зарождаясь и умирая через мгновение по законам космической природы, они в то же время, движимые теми же слепыми силами, дерутся между собой, к чему-то неустанно стремятся, о чем-то хлопочут, устраивают между собой какие-то порядки жизни. И эти-то ничтожные создания природы мечтают о смысле своей общей жизни, хотят достигнуть счастья, разума и правды. Какая чудовищная слепота, какой жалкий самообман!

Чтобы понять это, мы даже совсем не должны идти так далеко, как того требует господствующее естественнонаучное понятие о мире, совсем не должны представлять себе мир, как мертвый хаос, как механизм безжизненных физических и химических сил. Это воззрение, которое многим еще доселе представляется высшим достижением точного научного

знания, есть лишь свидетельство узости, бездушия и научной тупости, до которого дошло все «прогрессирующее» человечество. Древние греки лучше нас знали, что мир - не мертвая машина, а живое существо, что он полон живых и одушевленных сил. К счастью, тот духовный кризис, который переживает в настоящее время человечество, уже раскрыл многим наиболее проницательным естествоиспытателям нашего времени глаза и дал им понять убожество и ложность чисто-механического, естественнонаучного миросозерцания. Со всех сторон - в новейшей критике механической физики Галилея и Ньютона, в новейших физико-механических открытиях, разлагающих косную материю на заряды сил, в критике дарвинистических учений об эволюции, в усмотрении виталистических анти-механистических начал органической жизни - всюду возрождаются и вновь открываются человеческому взору признаки, свидетельствующие, что мир есть не мертвый хаос косных материальных частиц, а нечто гораздо более сложное и живое. Тот упрек, который русский поэт посылал современным людям:

«Они не видят и не слышат,

Живут в сем мире, как впотьмах,

Для них и солнце, знать, не дышит

И жизни нет в мирских волнах»

этот упрек повторяют теперь уже и многие представители научного знания. Мир не есть мертвая машина или хаос косной материи, «не слепок, не бездушный лик»;

мир есть великое живое существо и вместе с тем единство множества живых сил.

И все же мир не есть зрячее и разумное существо. Он слепой великан, который корчится в муках, терзаете своими собственными страстями, от боли грызет самого себя и не находит выхода своим силам. И поскольку человек входит в его состав, есть только его ничтожная часть порождение, ничтожная клеточка или молекула его тела, и поскольку сама душа человека есть лишь частица это космической души, подчинена ее силам и обуреваема ими человек все же безнадежно окован, захвачен в плен могучими слепыми силами космоса и вместе с ним обречен корчиться в бессмысленных муках, бессмысленно рождаться, куда-то стремиться и бесплодно гибнуть в слепом процесс неустанного круговорота мировой жизни. И мы уже видели, что древние греки, восхищаясь красотой и живою стройностью космического целого, с горечью и безысходны отчаянием сознавали безнадежность, тщету и бессмысленность в нем человеческой жизни.

Куда бы мы ни кинули наш взор, с какой бы стороны не посмотрели на жизнь - поскольку мы стараемся честно постигнуть эмпирическое, объективно данное нам существо жизни - всюду и через все мы убеждаемся в ее роковой бессмысленности. Мы видели условия достижимости смысл жизни: существование Бога, как абсолютного Блага, вечной Жизни и вечного света Истины и божественность человека возможность для него приобщиться к этой истинной, божественной жизни, на ней утвердить, ею всецело заполнить свою

собственную жизнь. Но мир не есть Бог, и его жизнь - не божественная жизнь; противоположное утверждение пантеизма может разве отвлеченно соблазнить кого-либо, в живом же опыте мы слишком ясно сознаем несовпадение того и другого: в мире царит смерть, он подчинен всеуничтожающему потоку времени, он полон тьмы и слепоты. И если таков мир - вправе ли мы от него, по крайней мере, умозаключать о существовании Бога? Все попытки человеческой мысли таким путем дойти до признания Бога оказывались и оказываются тщетными. Как бы мы ни восхищались стройностью и грандиозностью мироздания, красотой и сложностью живых существ в нем, как бы мы ни трепетали перед безмерностью его глубины - и созерцая звездное небо, и сознавая свою собственную душу, - но одна наличность страданий, зла, слепоты и тленности в нем противоречит его божественности и не позволяет нам в нем, как он есть и непосредственно нам дан, усмотреть решающее свидетельство наличия всеведущего, всеблагого и всемогущего Творца. Как говорит один проницательный современный немецкий религиозный мыслитель (Макс Шеллер): «Если бы мы должны были от познания мира умозаключить о существовании Бога, то наличие в мире хотя бы одного червя, извивающегося от боли, было бы уже решающим противопоказанием». Рассматривая мир, как он есть, мы неизбежно приходим в вопросе о его первопричине или о действии Бога в нем к дилемме. Одно из двух: или Бога совсем нет, и мир есть творение бессмысленной слепой силы, или же Бог, как всебла-

гое и всеведующее существо, есть, но тогда он не всемогущ и не есть Творец и единодержавный Промыслитель мира. Первый вывод делает ныне господствующее мировоззрение; второй, более глубокий, по чисто религиозным мотивам был утверждаем гностиками и в новейшее время был снова сделан рядом мыслителей, искавших Бога на чисто интеллектуальном пути. Но и в том и другом случае - и если Бога нет, и если Он не в силах нам помочь и нас спасти от мирового зла и бессмыслия - наша жизнь одинаково бессмысленна. Но как мы видели, даже и существования Бога мало для обретения смысла нашей жизни: для этого нужна возможность нашего, человеческого соучастия в свете и жизни Божества, нужна вечность, совершенная просветленность и покой удовлетворенности нашей собственной, человеческой жизни. А это условие - независимо от трудности его во всех остальных отношениях - абсолютно неосуществимо, поскольку человек есть часть и порождение мировой, космической природы со всей ее слепотой, несовершенством и тленностью. Для того, чтобы уверовать в достижимость смысла жизни, мы как будто вынуждены отрицать этот бесспорный факт плененности и пронизанности человека силами природы, мы должны идти против очевидности неотменимого факта. Не значит ли это, что положительное решение вопроса о смысле жизни, реальное обретение этого смысла невозможно и что мы обречен лишь бессильно мечтать о нем, ясно усматривая абсолютную неосуществимость нашей мечты?

Бессмысленность жизни открылась не со вчерашнего дня; как мы уже видели, ее утверждала древняя мудрость пожалуй, с большей силой и ясностью, чем это доступно современному человеку, утратившему целостное восприятие жизни и потому склонному опьяняться иллюзиями. И все же человечество издавна имело религиозное сознание, верило в Бога и возможность спасения человека, и тем утверждало осуществимость смысла жизни. Есть ли это одна простая непоследовательность, неумение или боязнь сделать последний вывод из неоспоримых фактов? Такое суждение было бы с нашей стороны поспешным и легкомысленным заключением. Мы должны, наоборот, сами глубже вдуматься в дело, полнее оценить мотивы, руководящие религиозным сознанием человечества, и поставить теперь себе вопрос: есть ли умозаключение от эмпирической природы мира и жизни достаточный и единственный критерий для решения вопроса о смысле жизни?

____________

В этой статье я постараюсь осветить тему бессмысленности жизни , и одновременно ответить на вопрос о том, в чем смысл жизни заключается. Парадоксально? Все дело в том, что человек – явление относительное. А жизнь как таковая – абсолютна. Попробуем осветить тему бессмысленности и смысла жизни, как в относительном, так и в абсолютном плане.
Почему собственно человеческая жизнь бессмысленна? Потому, что она проходит. Все – быстротечно, мимолетно, преходяще. Мы живем сейчас и переживаем мириады «важных» событий и состояний. И все это спустя сотню лет станет ничем. До нас жили миллиарды людей. Все, чем они страдали и чему радовались ушло безвозвратно. Кто о них помнит? Известны единицы, но и тех мы знаем лишь по слухам. Возможно, по этой причине человек жаждет славы. Благодаря этой иллюзии он продлевает свой век. Однако на планетарном и космическом уровне даже столетия – лишь краткий миг. На фоне вечности – вообще ничто. В чем смысл жизни , если она неизбежно уходит в небытие? Печально? Вот и напрасно! Движемся дальше.

Чтобы не ходить вокруг да около, я поставлю прямой вопрос. Существует ли у жизни объективный смысл? Или же бессмысленность – единственная истина, с которой мы вынуждены мириться? Ответ на оба вопроса, с моей точки зрения, – положительный.

Все, что мы знаем – это наши о реальности. У каждой мысли, концепции, идеи – есть смысл. Понимание возникает, когда мы постигаем смысл идеи. Что, собственно говоря, вообще представляет собой смысл? Это – сама сущность мысли. Смысл – это значение переменной, которой является наша мысль. Можем ли мы назвать мысль реальной? Ведь человек не способен ее удержать. Сама природа мышления отражает собой мимолетность жизни. Как только мысль приходит – ее уже нет. И все, что мы знаем – лишь наши мысли о мире. Смысл жизни существует на уровне мысли, и на этом же уровне он растворяясь проявляется в бессмысленности .

Люди склонны верить, что чем, серьезней они воспринимают жизнь, тем ближе такое восприятие к действительности. На деле же эта серьезность, которую выражает космическая печаль нашей унылой личности – словно детская гримаса, которую мы по наивности воспринимаем всерьез, как нечто реальное, важное и заслуживающее доверия. Ребенок плачет и он серьезен. Он не осознает, насколько беспочвенна его . Наши взрослые детские игры заставляют нас переживать и принимать всерьез происходящее. Этот бесценный опыт необходим, чтобы со временем увидеть, что мы от него свободны, и никогда по-настоящему не были им связаны.

В чем смысл жизни человека ? Ведь мы люди, и относительно нас, возможно, правильно вопрос должен звучать иначе. Для чего нужен человек? И если мир так ограничен, как его видит , тогда человек – явление случайное, и тогда нет никакого смысла. Мы были рождены нашими родителями. Однако нам повезло, и родители не оказались столь эгоистичными, чтобы считать ребенка своим творением, которое было создано исключительно для их целей. Ведь и они сами были рождены и воспитаны также, и позволяют нам стать самостоятельными. В социальном обществе человек взрослея, начинает осознавать, что теперь он сам может решать, как и ради чего ему жить. И это переживание самостоятельности намекает нам на бессмысленность жизни , потому что смысл может существовать лишь, когда мы живем не ради себя, но ради чего-то превосходящего нашу маленькую личность.

Если человек был сотворен Богом, значит, смысл жизни связан с целью Творца. В таком случае, смысл, который заложен в нашу жизнь, это причина, по которой нас создали. И раз уж все самое лучшее внутри нас проявляется по мере душевного развития, возможно и цель нашего существования проявляется в его плодах. Возможно, любовь, которую без всяких пошлых оттенков мы ставим во главу всех переживаний – и есть тот заветный ответ. В любом случае с этого ракурса, смысл жизни – в развитии сознания . .

Однако если говорить о жизни как таковой, на абсолютном уровне в ней нет ни смысла, ни болезненной бессмысленности . Все это – лишь работа ума. Жизнь как таковая – имеет самое непосредственное отношение к тому, . Чем ближе мы к осознанию реальности, тем глубже понимание того, что ни в смысле, ни в его отсутствии нет ни хорошего, ни дурного. В этом нет реальной двойственности. Все это – работа нашего ума здесь и сейчас.

Бессмысленность – такая же иллюзия, как и смысл, потому что без смысла она не может существовать. Если бы бессмысленность реально существовала, нам просто было бы не о чем говорить. Реальна ли дырка от бублика? Можно ли сказать, что дырка от бублика – это такое тяжелое, обреченное состояние космической печали? Можно ли сказать, что она равносильна нирване? Можно ли сказать, что она хоть что-то собой представляет? А может, это – спасательный круг? Когда мы говорим о бессмысленности , все, что мы реально имеем ввиду – растворяющийся смысл. Он еще есть, хоть и растворяется в нашем уме, поэтому пока есть о чем говорить. Но как только он растворился, наступает катарсис, свобода и облегчение!

Бессмысленность – это просто разрушение нашей привязанности, обесценивание, или расставание с тем, что делало нашу жизнь осмысленной в тот или иной момент. Нам тяжело пока привязанность рушится. В это время мы переживаем печаль, потерю и пустоту, на месте которой когда-то были объекты нашей привязанности. Но, когда привязанность уже разрушена, мы обретаем свободу. Теряя, мы переживаем потерю, но, когда мы отпускаем смысл окончательно, боль проходит. Мы освобождаем себя от бремени смысла и от тяжести его растворения, которая мерещилась нам бессмысленностью. Когда привязанность разрушена, приходит облегчение. На фоне вечности все хорошее проходит. Проходит и все плохое! Мы – вечные странники, вечные зрители, вечные игроки. И даже если у Вас в это нет веры, и жизнь кончается после смерти тела, переживания по этому поводу не имеют никакого смысла. Приблизит ли тоска счастье?

Отрывок из романа Виктора Пелевина «Т»:

«Линь-Цзы в ответ на вопрос о природе Будды, говорил, что это дыра в отхожем месте. Соловьев считал, что это самое точное объяснение, которое может быть дано. Представьте себе, говорил он, грязный и засранный нужник. Есть ли в нем хоть что-нибудь чистое? Есть. Это дыра в его центре. Ее ничего не может испачкать. Все просто упадет сквозь нее вниз. У дыры нет ни краев, ни границ, ни формы - все это есть только у стульчака. И вместе с тем весь храм нечистоты существует исключительно благодаря этой дыре. Эта дыра - самое главное в отхожем месте, и в то же время нечто такое, что не имеет к нему никакого отношения вообще. Больше того, дыру делает дырой не ее собственная природа, а то, что устроено вокруг нее людьми: нужник. А собственной природы у дыры просто нет - во всяком случае, до того момента, пока усевшийся на стульчак лама не начнет делить ее на три каи».

Пример – грубоватый. Но достаточно яркий и во многом точный. Чем больше мы ищем смысл жизни , тем дальше мы от реального осознания смысла происходящего здесь и сейчас. Мы сами наделяем происходящее смыслом. И когда ощущение бессмысленности будет пережито достаточно интенсивно и глубоко, мы можем интуитивно выбирать, что и как сделать осмысленным, «важным», а что обесценить и оставить забытым в прошлом. Эта гибкость – награда за прожитый опыт.