^

Когнитивная терапия

Основная концепция

Когнитивная терапия создана Аароном Беком в 1960-х гг. В предисловии к известной монографии «Когнитивная терапия и эмоциональные расстройства» Бек заявляет о своем подходе как о принципиально новом, отличном от ведущих школ, посвятивших себя изучению и лечению эмоциональных нарушений – традиционной психиатрии, психоанализа и поведенческой терапии. Эти школы, несмотря на существенные различия, разделяют общее фундаментальное допущение: пациента терзают скрытые силы, над которыми он не властен. Традиционная психиатрия ищет биологические причины, такие как биохимические и неврологические аномалии, и использует лекарства и другие средства для ослабления эмоционального расстройства.

Психоанализ объясняет невроз подсознательными психологическими факторами: подсознательные элементы укрыты психологическими покровами, сквозь которые можно проникнуть лишь с помощью психоаналитических толкований. Поведенческая терапия рассматривает эмоциональное нарушение с точки зрения случайных условных реакций, возникших ранее в жизни пациента. Согласно бихевиористской теории, для устранения этих условных рефлексов недостаточно простого знания пациента о них или его желания – требуется выработка «условных контррефлексов» под руководством компетентного поведенческого терапевта.

Итак, представители этих трех ведущих школ утверждают, что источник расстройства пациента находится вне его сознания. Они мало обращают внимания на сознательные понятия, конкретные мысли и фантазии, то есть когниции. Новый подход – когнитивная терапия – полагает, что к эмоциональным расстройствам можно подойти совершенно другим путем: ключ к пониманию и решению психологических проблем находится в сознании пациентов.

Когнитивная терапия предполагает, что проблемы пациента вытекают главным образом из неких искажений реальности, основанных на ошибочных предпосылках и допущениях. Эти неправильные представления возникают в результате неправильного научения в процессе познавательного, или когнитивного, развития личности. Отсюда легко вывести формулу лечения: терапевт помогает пациенту отыскать искажения в мышлении и научиться альтернативным, более реалистическим способам восприятия своего опыта.

Когнитивный подход к эмоциональным расстройствам изменяет отношение человека к самому себе и своим проблемам. Отказавшись от представлений о себе как о беспомощном порождении биохимических реакций, слепых импульсов или автоматических рефлексов, человек получает возможность увидеть в себе существо, склонное рождать ошибочные идеи, но и способное отучиться от них или исправить их. Только определив и исправив ошибки мышления, он может создать для себя жизнь с более высоким уровнем самоосуществления.

Главная концепция когнитивной терапии состоит в том, что решающим фактором для выживания организма является переработка информации. Мы не смогли бы выжить, если бы у нас не было функционального аппарата для приема информации из окружающей среды, синтезирования ее и планирования действий на основе этого синтеза.

При различных психопатологических состояниях (тревога, депрессия, мания, параноидное состояние, обсессивно-компульсивный невроз и др.) на переработку информации оказывает влияние систематическое предубеждение. Это предубеждение специфично для различных психопатологических расстройств. Другими словами, мышление пациентов тенденциозно. Так, депрессивный пациент из информации, предоставляемой окружающей средой, выборочно синтезирует темы потери или поражения. А у тревожного пациента имеется сдвиг в направлении тем опасности.

Этим когнитивным сдвигам способствуют специфические позиции, которые располагают людей в определенных жизненных ситуациях тенденциозно интерпретировать свой опыт. Например, человек, для которого идея возможности внезапной смерти имеет особое значение, может, пережив угрожающий жизни эпизод, начать интерпретировать нормальные телесные ощущения как сигналы наступающей смерти, и тогда у него разовьются приступы тревоги.

Когнитивный сдвиг можно по аналогии представить как компьютерную программу. Каждое расстройство имеет свою специфическую программу. Программа диктует вид вводимой информации, определяет способ переработки информации и результирующее поведение. При тревожных расстройствах, например, активируется «программа выживания»: индивид из потока информации выбирает «сигналы опасности» и блокирует «сигналы безопасности». Результирующее поведение будет состоять в том, что он будет чрезмерно реагировать на относительно незначительные стимулы как на сильную угрозу и будет отвечать избеганием.

Активированная программа ответственна за когнитивный сдвиг в переработке информации. Нормальная программа правильно отобранных и проинтерпретированных данных заменяется «тревожной программой», «депрессивной программой», «панической программой» и т. д. Когда это случается, индивид испытывает симптомы тревоги, депрессии или паники.

Стратегии и техники когнитивной терапии предназначены для дезактивации таких дезадаптивных программ, для сдвига аппарата переработки информации (когнитивного аппарата) в более нейтральное положение.

У каждого человека в когнитивном функционировании имеется свое слабое место – «когнитивная уязвимость», которая располагает его к психологическому стрессу. Эти «уязвимости» относятся к структуре личности.

Личность формируется схемами, или когнитивными структурами, которые представляют собой базальные убеждения (позиции). Эти схемы начинают формироваться в детстве на основе личного опыта и идентификации со значимыми другими. Люди формируют концепции о себе, других, о том, как функционирует мир. Эти концепции подкрепляются дальнейшим опытом научения и, в свою очередь, влияют на формирование других убеждений, ценностей и позиций.

Схемы могут быть адаптивными или дисфункциональными. Схемы являются устойчивыми когнитивными структурами, которые становятся активными, когда включаются специфическими стимулами, стрессорами или обстоятельствами.

У пациентов с пограничными личностными расстройствами имеются так называемые ранние негативные схемы, ранние негативные ядерные убеждения. Например, «со мной происходит что-то неладное», «люди должны поддерживать меня и не должны критиковать, не соглашаться со мной или неправильно понимать меня». При наличии таких убеждений у этих людей легко возникают эмоциональные расстройства.

Другое частое убеждение было названо Беком «условным предположением». Такие предположения, или позиции, начинаются с «если». Два условных предположения, часто отмечаемых у пациентов, склонных к депрессии: «Если я не добьюсь успеха во всем, что я делаю, никто не будет уважать меня»; «Если человек не любит меня, значит, я недостоин любви». Такие люди могут функционировать относительно хорошо до тех пор, пока не испытают поражения или отвержения. После этого они начинают считать, что никто не уважает их или что они недостойны любви. В большинстве случаев такие убеждения можно рассеять в краткосрочной терапии, однако если они составляют ядро убеждений, то требуется более длительное лечение.
^

Когнитивные модели эмоциональных и личностных расстройств

Когнитивная модель депрессии. А. Бек описывает когнитивную триаду при депрессии.

1. Негативное представление о себе. Депрессивный индивид воспринимает себя как неприспособленного, никчемного, отверженного.

2. Негативный взгляд на мир. Депрессивный индивид убежден в том, что мир предъявляет чрезмерные требования к человеку и воздвигает непреодолимые барьеры на пути к достижению целей. Мир лишен удовольствия и удовлетворения.

3. Нигилистический взгляд на будущее. Депрессивный индивид убежден в том, что переживаемые им трудности непреодолимы. Эта безнадежность нередко приводит его к суицидным мыслям.

^ Когнитивная модель тревожных расстройств. В мышлении тревожного пациента доминируют темы опасности, то есть он предполагает события, которые окажутся пагубными для него, для его семьи, для его имущества и для других ценностей.

Восприятие опасности тревожным пациентом основано на ложных предположениях или оно чрезмерно, в то время как нормальная реакция основана на более точной оценке риска и размеров опасности. Кроме того, нормальные индивиды могут контролировать свое неправильное восприятие, используя логику и очевидность. Тревожные индивиды испытывают трудность в распознавании сигналов безопасности и других свидетельств, которые уменьшают угрозу опасности. Таким образом, в случаях тревоги когнитивное содержание вращается вокруг темы опасности и индивид склонен преувеличивать вероятность вреда и уменьшать свою способность к совладанию.

Мания. Предубежденное мышление маниакального пациента противоположно депрессивному. Такие индивиды избирательно воспринимают преимущества всякого жизненного опыта, блокируя негативный опыт или интерпретируя его как позитивный и нереалистично, ожидая благоприятных результатов. Преувеличение способностей, достоинств и достижений приводит к чувству эйфории. Постоянная стимуляция, идущая от завышенной самооценки и чрезмерно оптимистических ожиданий, обеспечивает огромные источники энергии и вовлекает маниакального индивида в постоянную деятельность, направленную на достижение цели.

^ Когнитивная модель панического расстройства. Пациенты с паническим расстройством склонны рассматривать любой необъяснимый симптом или ощущение как признак неминуемой катастрофы. Главной чертой людей с паническими реакциями является наличие убеждения в том, что их витальные системы – кардиоваскулярная, респираторная, центральная нервная – потерпят крах. Из-за своего страха они постоянно прислушиваются к внутренним ощущениям и поэтому замечают и преувеличивают ощущения, которые проходят незамеченными у других людей.

Пациенты с паническими расстройствами имеют специфический когнитивный дефицит: они не способны реалистически воспринимать свои ощущения и катастрофически их интерпретируют.

Пациенты, у которых был один или несколько приступов паники в конкретной ситуации, начинают избегать этих ситуаций. Предчувствие такого приступа запускает множество вегетативных симптомов, которые затем неправильно интерпретируются как признаки неминуемого несчастья (сердечного приступа, потери сознания, удушья), что может привести к полному разворачиванию панического приступа. У пациентов с паническим расстройством часто развивается агорафобия. Они в конце концов не покидают своего дома или так ограничивают свою деятельность, что не могут отходить далеко от дома и нуждаются в сопровождаемом.

^ Когнитивная модель фобии. При фобиях имеется предчувствие физического или психологического ущерба в специфических ситуациях. Если пациент в состоянии избежать подобной ситуации, он не ощутит угрозы и сохранит спокойствие. Если же он попадет в такую ситуацию, то почувствует субъективные и физиологические симптомы тревоги.

Страх перед отдельными ситуациями основан на преувеличенном представлении пациента об особых пагубных свойствах этих ситуаций. Так, пациент с фобией тоннелей испытывает страх перед крушением в тоннеле и собственной смертью от удушья; другого пациента будет ужасать возможность наступления острого, смертельно опасного заболевания, если ему вовремя не окажут помощь.

При оценочных фобиях имеется страх неудачи в социальных ситуациях, на экзамене или в публичном выступлении. Поведенческие и физиологические реакции на потенциальную «опасность» (отвержение, недооценка, неудача) могут мешать функционированию пациента до такой степени, что способны вызывать как раз то, чего боится пациент.

^ Когнитивная модель параноидных состояний. Параноидный индивид приписывает другим людям предубедительное отношение к себе. Другие люди преднамеренно оскорбляют, вмешиваются, критикуют. В отличие от депрессивных пациентов, которые считают, что предполагаемые оскорбления или отвержение справедливы, параноидные пациенты считают, что другие третируют их несправедливо.

В отличие от депрессивных пациентов параноидные не отличаются низкой самооценкой. Они больше озабочены несправедливостью предполагаемых нападок и вторжений, чем действительными потерями.

^ Когнитивная модель обсессий и компульсий. Пациенты с обсессиями подвергают сомнению ситуации, которые большинством людей считаются безопасными. Сомнение обычно касается ситуаций, которые являются потенциально опасными.

Обсессивные пациенты постоянно сомневаются, совершили ли они действие, необходимое для безопасности (например, выключили ли газовую плиту, заперли ли на ночь дверь, они могут бояться микробов). Никакое разубеждение не устраняет страха.

Главная их черта – чувство ответственности и убеждение, что они ответственны за совершение действия, которое может повредить им и их близким.

Компульсивные пациенты предпринимают попытки уменьшить чрезмерные сомнения, выполняя ритуалы, предназначенные для нейтрализации и предупреждения несчастья. Компульсивное мытье рук, например, основывается на убеждении пациента, что он не устранил всю грязь со своего тела.

^ Когнитивная модель истерии. При истерии пациент убежден, что у него имеется соматическое расстройство. Так как воображаемое расстройство не смертельно, он склонен принимать его без особой тревоги. Пациенты, страдающие фобией, по существу являются «сенсорными фантастами», то есть они воображают себе какую-то болезнь, а затем испытывают сенсорное ощущение как доказательство, подтверждающее наличие этой болезни. Пациент, как правило, ощущает сенсорные или моторные аномалии, которые соответствуют его ошибочному представлению об органической патологии.

^ Когнитивная модель нервной анорексии. Нервная анорексия и булимия представляют констелляции дезадаптивных убеждений, которые вращаются вокруг одного центрального предположения: «Вес и форма моего тела определяют мою ценность и мою социальную приемлемость». Вокруг этого предположения вращаются, например, такие убеждения: «Я буду безобразной, если буду больше весить», «Единственная вещь в моей жизни, которую я могу контролировать, – это мой вес» и «Если я не буду голодать, я начну полнеть – а это катастрофа!».

Пациенты с нервной анорексией обнаруживают типичное искажение в переработке информации. Они неправильно интерпретируют симптомы наполнения желудка после приема пищи как признаки того, что они полнеют. Кроме того, они неправильно воспринимают свой образ в зеркале или на фотографии как более объемный, чем есть на самом деле.

^ Когнитивная модель расстройств личности. В основе нарушенной личности лежит генетическая предрасположенность и полученный опыт научения. Каждое нарушение личности характеризуется базисным убеждением и соответствующей поведенческой стратегией (А. Бек и коллеги). Описание базисных убеждений (схем) и поведенческих стратегий при различных типах нарушений личности приводится в табл. 8.1.

При каждом расстройстве личности можно обнаружить как чрезмерно развитые, так и слоборазвитые стратегии. Например, при параноидном расстройстве недоверие является чрезмерно развитой стратегией, а доверие – слаборазвитой. Дисфункциональные схемы, характерные для нарушений личности, являются чрезвычайно стойкими, поэтому когнитивное реструктурирование занимает у этих пациентов больше времени и предполагает более глубокое исследование происхождения схем, чем у пациентов с эмоциональными нарушениями.

Таблица 8.1. Базисные убеждения и соответствующие им поведенческие стратегии при различных типах нарушений личности

Аарон Тёмкин Бек (1921 — н.в.) родился в Провиденсе в США в еврейской семье, которая эмигрировала в 1906 году с западной Украины.

Еще за три года до рождения сына, его родители потеряли дочь, которая умерла от гриппа и мать Аарона так никогда и не оправилась от этой потери. Привело это к тому, что мальчик воспитывался и рос в атмосфере безнадежности и постоянных депрессий в которых пребывала его мать. Возможно именно по этой причине, закончив школу, он поступает на кафедру психиатрии университета Пенсильвании.

После окончания университета Бек начинает свою собственную практику, но довольно долго работает в рамках психоаналитической концепции в которой он и получил образование. Однако, со временем к нему пришло разочарование в психоанализе и молодой ученый стал искать собственный путь, который и привел его к весьма оригинальной для того времени теории, объясняющей происхождение психологических проблем.

В психоанализе основной причиной невротических проявлений индивида считаются факторы бессознательного, которые, вступая в явное или скрытое противоречие с супер эго, порождаютневротические проявления. Решением проблемы в рамках этой школы видят терапевтический метод психоанализа, который заключается в осознании пациентом своих бессознательных проявлений и непосредственной связи невроза с травматическим переживанием. Ключ к успешному психоанализу — последующая переоценка изначально травматичного для индивида события и снижение его значимости для последнего.

В рамках бихевиоризма (другой психологической парадигмы снискавшей особую популярность как раз таки в США) причиной невротических проявлений считалось дезадаптивное поведение пациента, которое вырабатывалось постепенно вследствие повторяющихся воздействий (стимулов). Воздействия (стимулы), которые порождали такие стратегии поведения лежали в прошлом пациента, однако поведенческая терапия не делала акцента на важности воспоминаний, как это было в психоанализе. В рамках практического применения поведенческой психологии считалось, что достаточным решением психологических проблем являлось использование специальных техник научения, которые и использовались для изменения поведения пациента, то есть смены дезадаптивной стратегии на адаптивную. Бихевиористы были уверены, что выработка правильного поведения и является ключом к успеху.

Что касается Аарона Бека, то его новая концепция лежала за пределами упомянутых методов и для того времени была весьма оригинальной.

Теоретическое обоснование когнитивной терапии.

Бек рассматривал причину проблем пациентов в том, каким именно образом они интерпретировали события окружающего их мира. Предложенная им схема реакции человека на эти события была таковой.

Внешнее событие => когнитивная система => мысленная интерпретация (идея по поводу произошедшего) => реакция на событие (чувства и (или) поведение).

Если мы сейчас вспомним основные принципы бихевиоризма , то там, человеческое сознание рассматривалось в качестве черного ящика, по поводу которого не следует делать каких-либо выводов, ибо то, что происходит внутри нельзя обнаружить объективным научным способом.

Это было одновременно и большим преимуществом поведенческого подхода, поскольку переводило психологию в разряд научной дисциплины, и большим недостатком, поскольку исключало из цепочки стимул => реакция такую очевидно важную составляющую процесса, как сознание и то, что происходило в нем с точки зрения индивида (пусть и субъективной).

Что касается доминирующего на тот момент в Европе психоанализа, то ситуация в нем была прямо обратной. Это учение принимало в расчет то, что происходило в поле сознания пациента, на основании всего лишь научного предположения Фрейда о структуре этого сознания, и даже бралось интерпретировать причинно — следственные связи этих, по сути своей виртуальных, процессов. Само же поведение пациента определяли его невротические тенденции, которые лежали в прошлой истории.

Аарон Бек был одним из первых, кто усложнил (расширил) поведенческую схему человека и ввел в нее сознание, как познавательную (когнитивную) составляющую процесса стимул => реакция , таким образом по сути совершенствуя поведенческий поход. Также, он совершенно по-другому, нежели в психоанализе (и намного проще) подошел к человеческому сознанию, сведя его к чисто познавательным процессам и их результату.

Еще важнее было то, что теория Бека, вследствие ее простоты, давала возможность легко перевести ее в область практической психологии и сделать инструментом психологической помощи людям.

Принципы когнитивной психологии.

Рассмотрим основные принципы его подхода. Итак, по мнению Аарона Бека источником реакций человека на окружающие события были его представления об окружающем мире, сформировавшиеся ранее и представляющие из себя не только представления о внешнем мире, но и мире внутреннем, говоря иначе, представления индивида о себе самом. Вот его цитата, достаточно ярко иллюстрирующая его подход.

«Человеческие мысли определяют его эмоции, эмоции обуславливают соответствующее поведение, а поведение в свою очередь формирует наше место в окружающем мире». «Дело не в том, что мир плох, а в том, как часто мы видим его таким». — А.Бек.

Однако, если у нас есть четкие представления о мире, то их расхождения с реальностью неизбежно приведут к негативной психологической реакции (фрустрации), а в случае сильных расхождений и к серьезным психологическим проблемам.

Аарон Бек в качестве психолога довольно много занимался пациентами страдающими депрессией и в процессе таких наблюдений вывел их основные эмоциональные проявления в которых часто доминировала тема безнадежности, вины, проигрыша.

Исходя из опыта исследования таких пациентов, Бек предположил, что невротические проявления появились в значительной степени благодаря восприятию мира в негативных красках, то есть когнитивная система его пациентов была настроена изначально именно на такой тип реакций. По мнению Бека невротические проявления таких людей имели три особенности.

— Вне зависимости от происходящего человек выделяет в основном негативные стороны внешних событий, принижая значение позитивной стороны или даже вовсе ее не замечая.

— Вследствие особенностей такого восприятия событий внешнего мира для этих людей характерен и пессимистичный взгляд на будущее, которое, по их мнению, не может принести им ничего позитивного, ведь ожидаемые события также не несут ничего хорошего.

— Для многих из подобных людей характерна заниженная самооценка, то есть человек изначально рассматривает себя как недостойного, несостоявшегося, безнадежного.

Кроме того, все вышеизложенное часто приводит к чисто когнитивным искажениями, когда человек строит свое поведение исходя из ошибочных обобщений. Пример таких обобщений — когнитивные предположения — «я никому не нужен», «я ни на что не годен», «мир несправедлив» и т.п.

Конечно, когнитивная система человека формируется не вдруг и не на пустом месте, это происходит постепенно и вследствие воздействия вполне определенных внешних событий.

Когда такие события происходят постоянно и носят негативный характер, что зачастую бывает в период роста индивида и его взросления, то часто говорят о формировании стойких поведенческих стратегий, которые довольно быстро приобретают автоматических характер и, будучи вполне адаптивными в период их появления, становятся совершенно деструктивными при других условиях и обстоятельствах, например уже во взрослой жизни. Но в действительности, вследствие упомянутых выше жизненных обстоятельств, сначала формируется именно когнитивная система человека, которая и определяет его поведение.

По мнению Аарона Бека когнитивная система человека создается в основном в детский период. При этом дети, в этот ранний период жизни мыслят полярными категориями по типу все или ничего, нередко такой способ думать называют черно-белым мышлением, и при определенных обстоятельствах, подобный тип мышления сохраняется и в зрелом возрасте, что и приводит к дезадаптивному поведению, ошибочному восприятию мира и последующим психологическим проблемам.

Конечно тенденции людей к ошибочному мышлению, обобщениям, стереотипному восприятию мира далеко не всегда является причиной невротических симптомов и тем более депрессии. Огромное количество людей (если не подавляющее большинство) обладает когнитивной системой (картой сознания), которая во многом построена на ошибочных предположениях, тем не менее большинство людей вряд ли можно назвать невротиками. Это означает, что причины серьезных психологических проблем таких как депрессия, конечно, не ограничиваются склонностью к простому мышлению.

Терапевтический метод Аарона Бека.

Данный вид терапии является логическим продолжение идей основателя, и переложением их из области научных предположений в разряд практической психологии, или иначе, метода психологической помощи.

Это систематический подход, в основе которого стоит практическая задача решения конкретных проблем клиента. Обращение метода именно к сознательным процессам личности вовсе не означает, что Беком совершенно игнорировались психоаналитические методики. Помимо этого в системе активно использовались поведенческие техники, что привело в итоге к развитию комбинированного метода когнитивно-поведенческой психотерапии .

Работа с клиентом в рамках когнитивной психотерапии.

В первую очередь психолог совместно с клиентом определяют круг проблем над которыми они будут работать, после чего ставится практическая задача этой работы — решение конкретной проблемы. Данная конкретика очень важна для формирования намерения клиента и его готовности к рутинной терапии. К терапевту выдвигается ряд требований, по сути это принципы взятые из гуманистической психологии — эмпатия, естественность, целостность, приятие клиента в безусловно позитивном ключе.

4. Декастрофикация. При депрессиях, тревожных расстройствах, да и просто при когнитивных искажениях многие люди склонны рассматривать события не согласующиеся с их ожиданиями, как катастрофу. При этом, это может быть как потеря работы, так и опрокидывание на чистую скатерть чашки с чаем. При таких симптомах терапевт предлагает рассмотреть возможные реальные последствия «катастрофы», которые чаще всего оказываются лишь временными трудностями, но никак не концом света.

5. Научение желаемому поведению. Посредством многократного повторения желаемого поведения клиент вырабатывает в себе адаптивную поведенческую стратегию. Например, робкий клиент получает задание постепенно расширять свои возможности по общению в социуме.

Мы перечислили основные принципы когнитивной терапии и упомянули несколько распространенных способов работы с клиентом. Конечно же существует еще немало способов, которые в принципе может использовать когнитивный психотерапевт в своей работе.

Из написанного выше нетрудно понять, что когнитивная терапия, вовсе не ограничивается чисто когнитивными методиками в работе с клиентом. Как мы увидели, наиболее активно используются поведенческие методы, но кроме них это могут быть и психоанализ и гуманистические принципы , которые органично дополняют методику Бека.

На сегодняшний день когнитивно — поведенческая психотерапия , один из самых популярных методов в практической психологии и Аарон Бек по праву может считаться одним из его отцов-основателей. Интересен тот факт, что фактически параллельно во времени и независимо друг от друга Аарон Бек и Альберт Эллис создали во многом схожие психотерапевтические методики.

В случае Альберта Эллиса это рационально-эмоциональная терапия в основе которой лежат схожие идеи. Впрочем, их практическое применение также похоже.

Аарон Бек, А. Раш, Брайан Шо, Гэри Эмери.

Когнитивная терапия депрессии.

(Aaron Beck, A. Rush, Brian Shaw, Gary Emery. Cognitive Therapy of Depression, 1979)

Данная книга представляет собой итог многолетней исследовательской и клинической практики авторов. В ней представлены специальные техники, позволяющие скорректировать когнитивные искажения пациента и в конечном счете способствующие ослаблению депрессивных симптомов. Предложенная авторами концепция домашней работы, или «аутотерапии», открывает реальную возможность для расширения терапевтического процесса и выведения его за рамки терапевтических сессий. Книга адресована как психотерапевтам, придерживающимся когнитивно-поведенческой традиции, так и специалистам, стремящимся расширить границы профессионального знания.

Эта книга посвящается нашим детям:

Рою, Джудит и Элис Бек, Мэттью Рашу и Стивену Шо

Предисловие.

Монография, открывающая новый подход к пониманию и психотерапии депрессии, заслуживает хотя бы краткого рассказа об истории ее создания.

Данная книга представляет итог многолетней исследовательской и клинической практики. Ее появление на свет стало возможным благодаря усилиям многих и многих людей - клиницистов, исследователей, пациентов. Отдавая должное вкладу отдельных людей, я предполагаю также, что сама по себе когнитивная терапия есть отражение тех изменений, которые в течение многих лет происходили в области поведенческих наук и только в последние годы оформились в ведущую тенденцию. Впрочем, мы пока не можем точно оценить, какую роль сыграла так называемая «когнитивная революция в психологии» в развитии когнитивной терапии.

Помещая данную книгу в персональную перспективу, я бы отослал читателя к моей ранней работе «Депрессия» (Depression ; 1967), являвшей собой первое приближение к когнитивной модели и когнитивной терапии депрессии и иных неврозов. Мой следующий труд «Когнитивная терапия и эмоциональные расстройства» (Cognitive Therapy and the Emotional Disorders), опубликованный в 1976 году, содержал подробное описание когнитивных аберраций, характеризующих каждый из этих неврозов, детальное изложение общих принципов когнитивной терапии и более стройную схему когнитивной терапии депрессий.

Мне пока и самому не до конца ясно, откуда берут свое начало мои формулировки, касающиеся когнитивной терапии депрессии. Оглядываясь назад, я понимаю, что первые догадки сквозили уже в том начинании, которое я предпринял в 1956 году с целью обоснования некоторых психоаналитических концептов. Я верил в истинность психоаналитических формулировок, однако испытывал определенное «сопротивление», вероятно, естественное для академического психолога и психиатра, придающего столь большое значение эмпирическим данным. Полагая возможным разработать конкретные техники, я провел серию изыскательских работ, призванных подтвердить правильность психоаналитического понимания депрессии. Другим, возможно, более веским мотивом было желание понять психологическую конфигурацию депрессии, чтобы разработать схему краткосрочной психотерапии, направленной на устранение очаговой психопатологии.

Хотя первые результаты моих эмпирических исследований как будто бы подтверждали существование психодинамических факторов депрессии, а именно ретрофлективной враждебности, выражением которой является «потребность в страдании», последующие эксперименты принесли целый ряд неожиданных открытий, противоречивших данной гипотезе, что подтолкнуло меня к более критичной оценке психоаналитической теории депрессии, а затем и всей структуры психоанализа. В конечном итоге я пришел к заключению: депрессивные пациенты вовсе не испытывают «потребности в страдании». Экспериментальные данные свидетельствовали о том, что депрессивному пациенту свойственно избегать поведения, способного вызвать отвержение или неодобрение со стороны окружающих; он, напротив, стремится быть принятым людьми и заслужить их одобрение. Это расхождение между лабораторными данными и клинической теорией и сподвигло меня к переоценке своих убеждений.

Примерно в то же время я с огорчением для себя начал осознавать, что надежды, возлагаемые мною на психоанализ в начале 1950-х годов, оказались напрасными: многолетний курс психоанализа, через который прошли многие мои аспиранты и коллеги, не вызвал сколько-нибудь ощутимых позитивных сдвигов в их поведении и чувствах! Более того, работая с депрессивными пациентами, я заметил, что терапевтические интервенции, основанные на гипотезе «ретрофлективной враждебности» и «потребности в страдании», зачастую не приносят пациенту ничего, кроме вреда.

Таким образом, клинические наблюдения, экспериментальные и корреляционные исследования, а также непрекращающиеся попытки объяснения данных, противоречивших психоаналитической теории, привели меня к полному переосмыслению психопатологии депрессии и других невротических расстройств. Обнаружив, что депрессивные пациенты не имеют потребности в страдании, я начал искать иные объяснения их поведению, которое только «выглядело» как потребность в страдании. Я задался вопросом: как еще можно объяснить их неустанное самобичевание, их устойчиво негативное восприятие действительности и то, что как будто бы говорило о наличии аутовраждебности, а именно их суицидальные желания?

Вспомнив свое впечатление о «мазохистских» сновидениях депрессивных пациентов, которое, собственно, и послужило отправной точкой моих исследований, я стал искать альтернативные объяснения тому факту, что депрессивный сновидец постоянно видит себя во сне неудачником - он либо теряет какую-то ценную вещь, либо не может достигнуть какой-то важной цели, либо предстает ущербным, безобразным, отталкивающим. Прислушавшись к тому, как пациенты описывают себя и свой опыт, я заметил, что они систематически перетолковывают факты в худшую сторону. Эти истолкования, сходные с образным рядом их сновидений, навели меня на мысль, что депрессивному пациенту присуще искаженное восприятие реальности.

Дальнейшие систематические исследования, включавшие разработку и апробацию новых инструментов, подтвердили эту мою гипотезу. Мы обнаружили, что депрессия характеризуется глобально пессимистическим отношением человека к собственной персоне, внешнему миру и своему будущему. По мере аккумулирования данных, подтверждавших ведущую роль когнитивных искажений в развитии депрессии, я разрабатывал специальные техники, основанные на применении логики, которые позволяют скорректировать когнитивные искажения пациента и в конечном счете ведут к ослаблению депрессивных симптомов.

Благодаря нескольким исследованиям мы пополнили наши знания о том, как депрессивный пациент оценивает свой текущий опыт и свои перспективы. Эти эксперименты показали, что при соблюдении определенных условий серия успешно выполненных заданий может сыграть огромную роль в изменении негативной Я-концепции пациента и тем самым устранить многие симптомы депрессии.

Эти исследования позволили нам дополнить вышеописанные техники корректирования когнитивных искажений новым весьма действенным средством, таким как проведение экспериментов, призванных проверить ошибочные или преувеличенно пессимистические убеждения пациента, что в конечном счете существенно расширило терапевтический процесс. Теперь у пациентов появилась возможность проверять свои пессимистические интерпретации и прогнозы в реальных жизненных ситуациях. Концепция домашней работы, или, как мы позже назвали это, «аутотерапии», открыла реальную возможность для расширения терапевтического процесса и выведения его за рамки терапевтических сессий.

Развитие когнитивной терапии проходило под влиянием бихевиорального движения. Методологический бихевиоризм, подчеркивающий важность постановки дискретных задач и описывающий конкретные процедуры их решения, привнес совершенно новые параметры в когнитивную терапию (многие авторы даже стали именовать наш подход «когнитивно-поведенческой терапией»).

Данная монография в значительной степени являет собой итог тех конференций, что еженедельно проводились на факультете психиатрии Пенсильванского университета, где обсуждались проблемы, возникавшие при лечении конкретных пациентов: участники делились друг с другом опытом и совместно искали пути решения проблем. Многочисленные предложения были впоследствии обобщены в серии терапевтических руководств, кульминацией которой является настоящее издание. Столь велико число людей, внесших вклад в становление и развитие нашего знания, что перечисление даже основных имен заняло бы слишком много места. Мы благодарны всем участникам этих конференций, и я уверен, они прекрасно понимают, сколь большую роль они сыграли в появлении данной книги.

Особо хотелось бы поблагодарить наших коллег, помогавших нам материалами, предложениями и замечаниями при подготовке терапевтических руководств, предшествовавших данной монографии. Наиболее активными нашими помощниками были Марика Ковач, Дэйвид Бернс, Ира Герман и Стивен Холлон. Мы чрезвычайно признательны и Майклу Махони, который взял на себя труд прочесть и отредактировать нашу рукопись. Мы благодарим также Стерлинга Мури за его великодушную помощь на заключительных этапах подготовки книги.

Считаем себя обязанными отдать долг признательности Рут Л. Гринберг, сотрудничавшей с нами с начала и до конца этой затеи. Ее вклад в создание данной книги столь велик, что нам трудно подыскать слова для выражения нашей благодарности.

И наконец, мы приносим свою искреннюю благодарность машинисткам Ли Флеминг, Мэрилин Стар и Барбаре Маринелли.

В заключение несколько слов о «сексистском» языке. Говоря о «терапевте» и «пациенте», мы используем местоимения мужского рода («он», «его»), но это ни в коей мере не означает, что мы ведем речь только о мужчинах. Мы сохранили традиционное словоупотребление исключительно в целях удобства и простоты.

Аарон Т. Бек, май 1979 г.

Глава 1. Обзорная.

Проблема депрессии.

По оценкам некоторых авторитетных источников, по меньшей мере 12% взрослого населения подвержено эпизодическим, но достаточно выраженным и потому требующим лечения депрессивным расстройствам (Schuyler, Katz, 1973). За последние 15 лет проведены сотни систематических исследований, имеющих отношение к биологическому субстрату депрессии и фармакотерапии депрессий. В различных публикациях, исходящих как из правительственных источников, так и из частного сектора, утверждается, что произошел определенный прорыв в понимании психобиологии депрессий и лечении этого расстройства медикаментозными средствами.

Однако эта в целом радужная картина приводит в замешательство клиницистов. Несмотря на значительные достижения в области фармакотерапии депрессий, это заболевание имеет по-прежнему широкое распространение. Более того, количество самоубийств, которое принято считать показателем распространенности депрессий, не только не снизилось, но возросло за последние годы. Устойчивость данного показателя представляется особенно значимой, если учесть ту огромную отдачу, которую принесли усилия по созданию и поддержке центров профилактики суицидов по всей стране.

В специальном отчете Национального института психического здоровья «Депрессивные расстройства» (Secunda, Katz, Friedman, 1973) говорится, что с депрессией связано 75% всех психиатрических госпитализаций и что ежегодно у 15% взрослых людей в возрасте от 18 до 74 лет наблюдаются симптомы депрессии. В денежном выражении такое положение дел оценивается авторами в диапазоне от 3 млн до 9 млн долларов. И эти же авторы подчеркивают, что «основной груз терапии депрессивных расстройств (75% всех психиатрических госпитализаций) ложится на психосоциальные терапевтические модальности».

Значение психотерапии в лечении депрессий.

Ценность эффективной психотерапии для лечения депрессий самоочевидна, и мы видим свою задачу в том, чтобы четко определить показания и противопоказания к ее применению, а также установить ее роль в общем процессе лечения депрессивного пациента. Поскольку психотерапия в той или иной степени и в разных формах используется при лечении почти всех депрессивных пациентов, крайне важно дать определение конкретных форм психотерапии и оценить их эффективность, с тем чтобы потребитель знал, приносит ли эта дорогостоящая услуга благотворные результаты. Впрочем, есть и другие резоны для определения и испытания специфичных психотерапевтических модальностей.

1. Ясно, что медикаментозное лечение намного...

супервизорский практикум А.Б. Холмогоровой и Н.Г. Гаранян

Когнитивная психотерапия – научно-обоснованный и высокоэффективный подход к лечению депрессивных и тревожных расстройств, рост которых эпидемиологические исследования фиксируют во всем мире. В зарубежных странах с развитой службой психического здоровья когнитивная психотерапия является обязательной в подготовке психологов различного профиля. В России постепенно растет количество специалистов, использующих когнитивную психотерапию в своей повседневной практической работе. При этом углубленной программы обучения когнитивной психотерапии нет ни в одном российском государственном ВУЗе. Этот важный пробел в подготовке отечественных психологов компенсирует эта программа.

Для кого:

для специалистов, ведущих консультативную деятельность, и использующих в работе принципы когнитивной психотерапии.

Ведущие программы:

дипломированные специалисты в области когнитивно-бихевиоральной психотерапии, преподаватели кафедры клинической психологии и психотерапии д.п.н., профессор А.Б. Холмогорова , д.п.н., профессор Н.Г. Гаранян .

Программа направлена на формирование и развитие навыков диагностики и психотерапии эпидемиологически значимых расстройств (депрессивных, тревожных, личностных) разного возраста.

Основные разделы:

Когнитивная психотерапия депрессивных расстройств;

Когнитивная психотерапия тревожных расстройств;

Когнитивная психотерапия личностных расстройств

КБТ эмоциональных расстройств детского и подросткового возраста.

Задачи программы:

1. Формирование представлений о диагностических критериях депрессивных, тревожных и личностных расстройствах в современных классификационных системах.

2. Расширение знаний о культуральных, интерперсональных, семейных, когнитивных и поведенческих факторах эмоциональных и личностных расстройств.

3. Знакомство с базовыми теориями и принципами когнитивно-бихевиоральной терапии эмоциональных и личностных расстройств.

4. Усвоение навыков психодиагностики депрессивных, тревожных и личностных расстройств с помощью интервью и психометрических методик.

5. Усвоение навыков описания клинических случаев в терминах когнитивно-бихевиорального подхода (составления «когнитивной концептуализации случая» c помощью диаграммы).

6. Усвоение навыков планирования психотерапевтических мероприятий с пациентами (разрабатка стратегии вмешательства).

7. Усвоение навыков психообразовательной работы с пациентами, страдающими депрессивными или тревожными расстройствами.

8. Усвоение навыков психотерапевтической работы с дисфункциональными мыслительными процессами (методов выявления, оценки и совладания с негативными автоматическими мыслями).

9. Усвоение навыков психотерапевтической работы с дисфункциональными когнитивными схемами (методов выявления, оценки и модификации дезадаптивных убеждений).

10. Усвоение навыков диагностики дисфункциональных поведенческих паттернов, сопряженных с манифестацией и хронификацией депрессивных и тревожных расстройств, и методов их изменения.

В своей монографии «Когнитивная терапия и эмоциональное расстройство» (1976) А. Бек высказывает принципиально новый подход к коррекции эмоциональных нарушений, отличный от традиционных школ психоанализа и поведенческой терапии.

Когнитивный подход к эмоциональным расстройствам изменяет взгляд человека на самого себя и свои проблемы. Клиента учат возможности увидеть в себе индивида, склонного рождать ошибочные идеи, но и способного отказаться от ошибочных идей или их исправить. Только определив или исправив ошибки мышления, клиент может создать для себя жизнь с более высоким уровнем самоосуществления.

Главная идея когнитивной психокоррекции А. Бека состоит в том, что решающим фактором для выживания организма является переработка информации. В результате рождаются программы поведения. Человек выживает, получая информацию из окружающей среды, синтезируя ее и планируя действия на основе этого синтеза, т.е. вырабатывая самостоятельно программу поведения.

Программа может быть нормальной (адекватной) или неадекватной. В случае когнитивного сдвига в переработке информации начинает формироваться аномальная программа. Например, получив определенный опыт в некоторых жизненных ситуациях, люди начинают тенденциозно интерпретировать свой опыт: человек, для которого идея возможной внезапной смерти имеет особое значение (в связи с тем, что он потерял кого-то из близких родственников), может, пережив угрожающий эпизод, начать интерпретировать нормальные телесные ощущения как сигнал наступающей смерти. У него развивается тревожное состояние,

которое может перерасти в болезненно-тревожное, при этом его программа поведения активируется программой выживания. Из всего поступающего потока информации будут выбираться «сигналы опасности» и блокироваться «сигналы безопасности». И в результате на относительно незначительные стимулы клиент начинает реагировать как на сильную угрозу, отвечая эмоционально и поведенчески неадекватно.

Активированная программа за когнитивный сдвиг в переработке информации. Нормальная программа правильно воспринятых и проинтерпретированных данных заменяется «тревожной программой», «депрессивной программой», «панической программой» и т.д. Когда это случается, человек начинает испытывать симптомы тревоги, депрессии или паники.

А. Бек считает, что у каждого человека в когнитивном функционировании имеется свое слабое место — «когнитивная уязвимость». Именно она располагает человека к психологическому стрессу.

Личность (по А. Беку) формируется схемами или когнитивными структурами, которые представляют собой базальные убеждения. Эти схемы начинают формироваться в детстве на основе личного опыта и идентификации со значимыми другими. Каждый человек формирует собственную концепцию себя, других, мира и концепцию своего существования в мире. Эти концепции подкрепляются дальнейшим опытом человека и, в свою очередь, влияют на формирование других убеждений, ценностей, позиций.

Схемы являются устойчивыми когнитивными структурами, которые становятся активными при действии специфических стимулов, стрессов или обстоятельств. Схемы могут быть как адаптивными, так и дисфункциональными. Например, в «когнитивную триаду депрессии» входят:

Негативное представление о себе («Я неприспособленный, никчемный, всеми отверженный неудачник»);

Негативный взгляд на мир (клиент убежден, что мир предъявляет чрезмерные требования к нему и воздвигает непреодолимые барьеры на пути к достижению целей и что в мире нет ни удовольствия, ни удовлетворения);

Нигилистический взгляд на будущее (клиент убежден, что переживаемые им трудности непреодолимы. Из ощущения полной безнадежности рождаются суицидные мысли).

Таким образом, эмоциональные нарушения и поведенческие расстройства рассматриваются как опосредованные когнитивными структурами и актуальными когнитивными

процессами (в которых в качестве промежуточных переменных выступает мысль-когниция).

Психологические нарушения, предшествующие этапу нейрофизиологических расстройств, связаны с аберрацией мышления. (Под аберрацией мышления А. Бек понимал нарушения на когнитивной стадии переработки информации, которые искажают видение объекта или ситуации.) Искаженные когниции, т.е. когнитивные искажения, являются причиной ложных представлений и самосигналов и, как следствие, неадекватных эмоциональных реакций.

Когнитивные искажения — это систематические ошибки в суждениях под влиянием эмоций. К ним относятся

1. Персонализация — склонность интерпретировать событие в аспекте личных значений. Например, люди с повышенной тревожностью считают, что многие события, совершенно с ними не связанные, касаются их лично или направлены против них лично. Так, встретив хмурый взгляд прихожего, клиент думает: «Он чувствует ко мне отвращение. Все при виде меня чувствуют отвращение». Таким образом, клиент переоценивает как частоту, так и степень отрицательных чувств, которые он вызывает у других людей.

2. Дихотомическое мышление. Невротизированный клиент склонен мыслить крайностями в ситуациях, задевающих его чувствительные места, например самооценку, при вероятности подвергнуться опасности. Событие обозначается только в черных или белых красках, только как хорошее или плохое, прекрасное или ужасное. Такое свойство называется дихотомическим мышлением. Человек воспринимает мир только в контрастных красках, отвергая полутона, нейтральное эмоциональное положение.

3. Выборочное абстрагирование (извлечение). Это концептуализация ситуаций на основе детали, извлеченной из контекста, при игнорировании другой информации. Например, на шумной вечеринке молодой человек начинает ревновать свою девушку, которая склонила голову к другому человеку, чтобы лучше его расслышать.

4. Произвольные умозаключения — бездоказательные или даже противоречащие очевидным фактам умозаключения Например, работающая мать в конце тяжелого рабочего дня делает вывод: «Я — плохая мать».

5. Сверхгенерализация — неоправданное обобщение на основе единичного случая. Например, клиент сделал ошибку, но думает: «Я всегда все делаю неправильно». Или после неудачного свидания женщина делает вывод: «Все мужчины

98 одинаковы. Они всегда будут ко мне плохо относиться. У меня никогда ничего не получится в отношениях с мужчинами».

6. Преувеличение (катастрофизация) — преувеличение последствий каких-либо событий. Например, клиент думает: «Если эти люди обо мне плохо подумают — это будет просто ужасно!»; «Если я буду на экзамене нервничать — я обязательно провалюсь и меня сразу выгонят».

99 Этапы когнитивной коррекционной работы

1. Сведение проблем — идентификация проблем, имеющих в основе одни и те же причины и их группировка. Это касается как симптоматики (соматической, психологической, патопсихологической), так и собственно эмоциональных проблем. При этом достигается укрепление мишеней коррекционного воздействия.

Другим вариантом сведения проблем является идентификация первого звена в цепи, который и запускает всю цепь символов.

2. Осознание и вербализация неадаптивных когниций, искажающих восприятие реальности.

Неадаптивная когниция — это любая мысль, вызывающая неадекватные или болезненные эмоции и затрудняющих решение какой-либо проблемы. Неадаптивные когниций носят характер «автоматических мыслей»: возникают без какого-либо предварительного рассуждения, рефлекторно. Для клиента они имеют характер правдоподобных, вполне обоснованных, не подвергаемых сомнению. «Автоматические мысли» непроизвольны, не привлекают внимания клиента, хотя и направляют его поступки.

Для распознавания неадаптивных когниций используется прием «коллекционирование автоматических мыслей».

Клиенту предлагается сосредоточиться на мыслях или образах, вызывающих дискомфорт в проблемной ситуации (или сходной с ней). Сфокусировавшись на автоматических мыслях, клиент может распознать их и зафиксировать. Обычно вне проблемной ситуации эти мысли осознаются с трудом, например у людей, страдающих фобиями. Опознавание их облегчается при реальном приближении к такой ситуации. Неоднократное приближение или погружение в ситуацию позволяет сначала осознать, осуществить «коллекционирование» их, а впоследствии вместо сокращенного (как в телеграмме) варианта представить его в более развернутом виде.

3. Отдаление — процесс объективного рассмотрения мыслей, при котором клиент рассматривает свои неадаптивные когниции как обособленные от реальности психологические явления.

После того как клиент научился идентифицировать свои неадаптивные когниции, ему необходимо научиться рассматривать их объективно, т.е. отдалиться от них.

Отдаление повышает способность клиента проводить границу между мнением, которое надо обосновать («я считаю, что…») и неопровержимым фактом («я знаю, что…»). Отдаление развивает умение осуществлять дифференциацию между внешним миром и своим отношением к нему. Путем обоснования, доказательства реальности своих автоматических мыслей клиентом психолог облегчает дистанцирование клиента от них, формирует у него навык видения в них гипотез, а не фактов. В процессе отдаления клиенту становится более ясным путь искажения восприятия события.

4. Изменение правил регуляции правил поведения.

Для регуляции своей жизни и поведения других людей клиенты используют правила (предписания, формулы). Эти системы правил в значительной степени предопределяют обозначения, истолкование и оценку событий. Те правила регуляции поведения, которые носят абсолютный характер, влекут за собой регуляцию поведения, не учитывающую реальной ситуации и поэтому создающую проблемы для клиента.

Для того чтобы у клиента не было таких проблем, ему необходимо модифицировать их, сделать менее генерализованными, менее персонифицированными, более гибкими, больше учитывающими реальность.

Содержание правил регуляции поведения центрируется вокруг двух основных параметров: опасности — безопасности и боли — удовольствия. Ось опасности -безопасности включает события, связанные с физическим, психологическим или психосоциальным риском. Хорошо адаптированный человек обладает достаточно гибким набором точных правил, позволяющим соотносить их с ситуацией, интерпретировать и оценивать имеющуюся степень риска. В ситуациях физического риска показатели последнего могут быть достаточно верифицированы по одному или нескольким характеристикам. В ситуациях психологической или психосоциальной угрозы верификация таких показателей затруднена. Например, человек, руководствующийся правилом «Будет ужасно, если я окажусь не на высоте», испытывает трудности в общении из-за неясного определения понятия

1 «быть на высоте», и с этой же неопределенностью связана его оценка эффективности своих взаимодействий с партнером. Свои предположения о неудаче клиент проецирует на восприятие его другими.

Все приемы изменения правил, имеющих отношение к оси опасности -безопасности, сводятся к восстановлению у клиента контакта с избегаемой ситуацией. Такой контакт может быть восстановлен при погружении в ситуацию в воображении, на уровне реального действия с четкой вербализацией новых правил регуляции, позволяющих испытывать умеренный уровень эмоций.

Правила, центрированные вокруг оси боли — удовольствия, приводят к гипертрофированному преследованию определенных целей в ущерб другим.

Например, человек, следующий правилу «Я никогда не стану счастливым, если не буду знаменитым», обрекает себя на игнорирование других сфер своих отношений в угоду рабскому следованию этому правилу. После выявления таких позиций психолог помогает клиенту осознать ущербность подобных правил, их саморазрушающий характер, объясняет, что клиент был бы счастливее и меньше страдал, если бы руководствовался более реалистическими правилами.

Классификация поведенческих правил

Правила, формулирующие ценностные установки, вызывающие определенные стимулы, которые субъективно воспринимаются по-разному, порождают у клиентов положительные или отрицательные эмоции (например: «Немытые овощи канцерогенны»).

2. Правила, связанные с воздействием стимула (например: «После развода все будет по-другому»).

3. Поведенческие оценки (например: «Так как я заикаюсь, никто меня не слушает»).

4. Правила, связанные с эмоционально-аффективным опытом личности (например: «При одном воспоминании об экзамене у меня появляется дрожь в спине», «У меня нет больше надежды»).

5. Правила, связанные с воздействием реакции (например: «Я буду более пунктуальным, чтобы не вызвать гнева шефа»).

6. Правила, связанные с долженствованием и возникающие в процессе социализации личности (например: «Человек должен получить высшее образование, чтобы быть счастливым»).

1 5. Перемена отношения к правилам саморегуляции.

6. Проверка истинности правил, замена их новыми, более гибкими. Первоначально желательно использовать навыки продуктивного решения проблем

клиентом в непроблемной сфере, а уже генерализовать эти навыки в эмоционально-проблемную сферу.

Цели коррекции. Основная цель — исправление неадекватных когниций, осознание правил неадекватной обработки информации и замена их правильными.

Задачи психолога.

Научить клиента осознавать связи между когнитивными схемами, аффектами и поведением. Научить заменять дисфункциональные мысли более реалистическими интерпретациями.

Идентифицировать и изменять убеждения, которые предрасполагают к искажению опыта.

Позиция психолога. Поскольку А. Бек считает, что психолог и клиент являются сотрудниками в исследовании фактов, которые подкрепляют или опровергают когнитивные схемы клиента, то это процесс двусторонний и он является партнерским. Поэтому между клиентом и психологом должны складываться партнерские отношения. Интерпретации или предположения клиента рассматриваются психологом как гипотезы, нуждающиеся в проверке и подтверждении.

Требования и ожидания от клиента. От клиента ожидается принятие базисного положения когнитивной теории о зависимости эмоций от мышления. Установление отношений партнерства с психологом требует от клиента высокой активности, ответственности, отсутствия «психологического иждивенчества». Слепая вера в психолога и повышенный скептицизм клиента — два полюса негативного отношения к предстоящему взаимодействию. Для успешности коррекционных воздействий необходимо перед началом мероприятий привести подобные позиции к центру.

102 Техники

1. «Сократовский диалог». Беседа является главным терапевтическим инструментом в когнитивной психокоррекции. Психолог тщательно составляет вопросы для обеспечения нового научения. Цель постановки этих вопросов сводится к следующему:

Прояснить или определить проблемы клиента;

1. помочь клиенту идентифицировать мысли, образы, предположения;

Изучить значения событий для клиента;

Оценить последствия поддержания неадаптивных мыслей и поведения.

На основании ответов на выстроенные вопросы клиент приходит к определенным логическим заключениям. Вопросы ставятся таким образом, чтобы подвести его к неизбежному выводу и чтобы при этом клиент не прибегал к психологическим защитам. То есть, чтобы клиент мог посмотреть на свои предположения с другой точки зрения таким образом, чтобы психологические защиты не мешали осознанию этого другого положения.

2. «Заполнение пустоты». Метод используется, когда уровень испытываемых эмоций носит умеренный характер и когниции, сопровождающие их, нечетки, недостаточно оформлены.

Для выявления неосознаваемых мыслей пациента клиенту предлагают заполнить следующую последовательность: А > В > С.

А > — какое-нибудь событие.

С > — эмоциональная реакция клиента на событие.

B > — мысли клиента, связывающие эти два события.

Клиента учат наблюдать за последовательностью внешних событий (А) и реакций на них (С). Клиенту необходимо заполнить пустоту в своем сознании (В), которое является связующим звеном между Ли С. В- это мысли или образы, возникавшие в этот промежуток и делающие понятной связь между А и С.

Например, увидев на улице давнего знакомого, клиент почувствовал грусть и печаль. А — встреча с человеком; С- печаль; В- когниция, связывающая эти два события. Далее клиент объясняет: «Увидев этого человека, я подумал, что, возможно, он меня не узнает или скажет, что я плохо выгляжу, или грубо ответит и это меня огорчит. После этого возникло чувство печали». После того как связь между событием и эмоциональной реакцией вскрыта клиентом, психолог может на основании полученных данных выдвинуть гипотезу и представить ее для обсуждения (подтверждения) клиенту.

Клиент имеет право согласиться или не согласиться с психологом и найти более точные формулировки своих убеждений. Как только убеждение идентифицировано, оно открыто для модификации. Модификация убеждения осуществляется следующими способами:

1. психолог может спросить у клиента, является ли убеждение разумным;

Может попросить клиента привести доводы «за» и «против» сохранения этого убеждения;

Психолог может попросить клиента предоставить доказательства, факты, противоречащие этому убеждению (т.е. опровергнуть его).

3. Декатастрофизация (техника «что… если»). Техника предназначена для исследования действительных фактических событий и последствий, которые в представлении клиента наносят ему психологический ущерб и вызывают чувство тревоги. Эта техника помогает клиентам справиться с последствием события, сопряженного со страхом.

В беседе с психологом рассматривается ситуация, которая пугает клиента и воспринимается им как катастрофическая. Психолог задает клиенту вопрос: «А что будет, если эта ситуация наступит?» Клиент перечисляет возможные последствия этой ситуации. Психолог повторяет вопрос: «А что будет, если… ?» При рассмотрении всех последствий ситуации клиент приходит к выводу о том, что ситуация не настолько значима, как представлялась ему в самом начале беседы.

4. Когнитивная реатрибуция. Методика представляет собой последовательность действий с целью изменения патологизируюших клиента автоматизированных (навыков) «цепочек мыслей», направлена на проверку правильности убеждений клиента. Психолог и клиент рассматривают альтернативные причины событий. Техника реатрибуции предполагает проверку реальности и исследование всех фактов, которые повлияли на возникновение ситуации. Она включает следующие приемы:

1. Проверку наполненности когниций клиента реальным содержанием. Осуществляется переход к более содержательному и многостороннему представлению об объекте патологизирующей клиента цепочки суждений (своем «Я», сфере деятельности, взаимоотношениях с другим человеком и т.п.).

2. Выявление несостоятельности представлений клиента о причинах патологизирующей его цепочки суждений. Объектом воздействия на этой стадии являются здравые суждения, которыми клиент привычно обосновывает свое чувство вины, тревогу, неполноценность, проявления агрессивности.

3. Закрепление новых атрибуций (в дискуссии, ролевой игре, в повседневной жизни).

104 В коррекционной практике методика применяется при депрессивных неврозах, реактивных депрессиях, фобиях, истерических реакциях, зависимостях (наркотики, алкоголь). Противопоказано применение при психотических нарушениях.

5. Переформулирование. Техника, предназначенная для мобилизации человека, который считает, что проблема не контролируется им. Клиенту предлагается сформулировать проблему по-новому, с тем, чтобы она получила конкретное и специфическое звучание. Например, человеку, который считает: «Никто не обращает на меня внимание», — предлагается переформулировать проблему: «Мне нужно эмоциональное тепло. Я его не получаю. Поэтому мне нужно протянуть руку другим людям, чтобы обо мне позаботились».

6. Децентрализация. Метод освобождения клиента от свойства видеть в себе точку сосредоточения всех событий. Для проверки искаженных убеждений клиента ему предлагается провести поведенческие эксперименты.

Например, один клиент считал, что во время совещания все за ним наблюдают, замечают его неуверенность, поэтому он предпочитал молчать, не высказываться. Из-за этого у него были проблемы с руководством. Клиенту было предложено понаблюдать за окружающими вместо того, чтобы сосредоточиваться на своем дискомфорте. Когда он понаблюдал за сотрудниками, то увидел, что одни люди слушают выступающего, другие -что-то пишут, третьи- мечтают. Он пришел к выводу, что другие озабочены своими делами, а не отношением к нему. И его отношение к себе изменилось.

7. Проверка гипотезы. Клиент, находящийся в эмоционально неустойчивом состоянии, имеет свою гипотезу, объясняющую такое его состояние. Психолог просит

привести конкретные факты, объясняющие данную гипотезу. При этом нельзя пользоваться обобщающими ярлыками, неясными терминами и неопределенными понятиями.

Например, клиент утверждает, что он плохой учитель. Психолог просит привести факты, аргументы в пользу такого заключения. При рассмотрении этих аргументов может выясниться, что не учтены какие-то стороны деятельности. После этого клиента просят привести факты обратной связи: мнения родителей, суждения, отзывы учеников, коллег по работе, которые должен добыть сам клиент. После рассмотрения всех фактов в совокупности клиент приходит к выводу, что на самом деле он не такой плохой, как ему казалось и его мнение о себе ошибочно.

1 8. Планирование деятельности. Эта процедура сводится к тому, что клиента просят составить распорядок дня, наметить план той или иной деятельности и выставить оценки степени удовлетворения от этой деятельности, используя шкалу от 0 до 10 баллов. Заполнение таких распорядков дня и последующий их анализ с психологом приводит к тому, что клиент убеждается в том, что он в состоянии контролировать свое поведение. И его эмоциональная оценка этой деятельности зависит от целого ряда факторов, что приводит к изменению эмоционального отношения к себе и к той деятельности, которой он занимается.

Например, те клиенты, которые считают, что они находятся постоянно в тревожном состоянии, видя свою оценку разных видов деятельности, убеждаются в том, что сила эмоционального напряжения варьирует в зависимости от времени дня или выполняемой работы и что на самом деле их переживания не так глубоки, как им представлялось до заполнения этого распорядка.